Что, если неизвестные припарковали свой автомобиль рядом с ее и смотрели, как она спала, подставив лицо лунному свету. Кто знает, возможно, лишь крепкий сон спас ее от смерти. Свидетелей редко оставляют в живых. При этой мысли она ощутила, как дрожь взбегает по затылку.
Внезапный стук упавшего предмета отвлек ее от невеселых размышлений, и она дернула головой, прислушиваясь. Шум шел сверху. Она глянула на часы. Половина первого. Киллиан не может быть дома так рано. Но звук шел из его комнаты на втором этаже. Ноздри ее уловили запах, который она не заметила сразу, как вошла. Пахнет сигаретами. Сын опять прогулял школу! Сейчас, когда все только стало налаживаться. И вдобавок снова курит!
Нет, она не пойдет наверх учинять допрос. Она не хочет выступать в роли сварливой матери. Она хочет быть его другом. А друзья не предъявляют претензии, они учатся понимать и делают это при любой возможности. Самовнушение подействовало. Усилием воли она приняла решение не подниматься наверх, вместо этого налила себе крепкий чай и уселась в гостиной.
Она не могла понять, чего избегает больше – момента, когда ей придется включить телевизор и, возможно, услышать трагические новости, или очередного неприятного разговора с бунтующим подростком. Сьюзан нажала на кнопку, и, как она и опасалась, на экране возникли кадры с места крушения корабля. Белые обломки, словно осколки разбитой посуды. Крах чьей-то семьи, безоблачной жизни. Начало фатальной череды сожалений, горьких воспоминаний о том, чего уже не вернуть.
Она не могла сдержать слез, слушая имена мужчин, погибших в борьбе с ненастьем. Шторм «Сизиф» – прекрасный и беспощадный монстр, распахнувший свою пасть и поглотивший девять невинных жизней в открытом океане. Камера равнодушно фиксировала, как люди, знавшие погибших, делились последними воспоминаниями. «Вечером мы выпили пинту в пабе, вспоминали школьные годы…» «Поверить не могу, что его больше нет…» «Он позвонил мне утром с лодки, спросил, что поймать на ужин».
Она выключила телевизор, не в силах больше смотреть на это. Она и забыла, что хотела поговорить с сыном, пока не услышала звуки шагов на лестнице. Ей показалось, что спускаются двое. Девичья фигурка мелькнула так быстро, что Сьюзан успела разглядеть лишь светлую джинсовую курточку да стянутый на затылке хвостик. А следом фигура ее сына. Быстрое прощание и щелчок замка входной двери.
– Киллиан? – окрикнула она.
Приемный сын вошел в комнату и прислонился к дверному косяку.
– Привет, Сьюз.
Опять это дурацкое имечко. Сколько раз она просила не называть себя так. Всклокоченная пшеничная шевелюра, голубые глаза с лисьим прищуром, помятая рубашка в яркую клетку. Вряд ли он вообще выбирался сегодня из постели.
– Почему ты не в школе?
– Потому.
– Киллиан.
– Что?