В этот миг Маша осознала, что она отсюда не выберется. Кошмар не закончится, ее не разбудят. В горле осталось только глухое сипение вместо крика. Сделав над собой отчаянное усилие, она шагнула назад, споткнулась – и упала. Сменка отлетела в сторону.
– Девочка моя, умничка, – быстрым свистящим шепотом сказал человек и двинулся к ней.
А в следующий миг Маша увидела на крышах кооператива две фигуры.
Аномалия бежала, перепрыгивая через расщелины между гаражами, дико скаля зубы. А рядом с ней мчался…
На миг Маша забыла даже про человека в пальто. На лице ее отразилось такое изумление, что мужчина обернулся.
Рядом с тощей девчонкой с развевающимися черными волосами мчался огромный грязный пес, метис кавказской овчарки. И зубы его были так же оскалены, как у Аномалии.
Бамц! Бамц! Бамц! – отзывались крыши.
– Фас! Возьми! – дико заорала Липецкая, громыхая по старому железу.
Человек попятился и кинулся прочь. Не задержавшись ни на секунду возле края крыши, пес сиганул вниз и угодил на кучу рыхлого снега. Спрыгнув с нее, он пробежал мимо лежащей на тропинке Маши – ее обдало брызгами грязи – и бросился следом за убегающим.
Анна спрыгнула точно так же. Оба они, девочка и пес, явно проделывали это не в первый раз. И так же, как собака, рванула за беглецом.
Маше показалось, что прошло не больше пяти секунд. Все трое едва успели свернуть за поворот, как оттуда донеслись лай и дикие крики.
– А-а-а-а! – вопил мужчина на одной ноте.
Что-то бешено визжала Аномалия, и, заглушая людей, надрывался пес.
Когда Маша добежала до места событий, все было кончено. Аномалия сидела на мокром снегу, потирая окровавленный кулак. Мужчина исчез. А возле Анны развалился в грязи метис кавказской овчарки, грызя какой-то лоскут.
Присмотревшись, Маша поняла, что когда-то он составлял одно целое с мужским пальто.
Липецкая подняла на нее глаза и слизнула кровь с костяшек.
– Ты сменку посеяла, – хрипло сообщила она. – И портфель, походу, тоже.
Маша стояла над ними, в трех шагах от собаки.
– Познакомься, кстати, – сказала Аномалия, кивнув на зверюгу. – Это Гнида. Гнида, это дура.
– Почему дура? – машинально спросила Маша.
– Потому что приперлась к гаражам. Кой бес тебя сюда понес? О, стихи! Фигасе! Елина, я поэт! «Кой бес тебя сюда понес, кой бес тебя сюда понес», – пропела Аномалия. – Этот козел уже месяц здесь маячит, ты не в курсах, что ли?
Маша молча помотала головой.
– Вот поэтому и дура, – пробормотала та.
Обе замолчали.
Зверь оставил в покое вырванный из пальто клок, задрал ногу и стал вылизываться. На внутренней стороне бедра у него торчали колтуны, похожие на скомканные одуванчики. Гнида оскалил верхнюю губу, вцепился в один и с тихим рычанием начал выгрызать из шерсти.
Он был