Тешит покоем родительский день.
Без рукавиц – в пересуд воронья.
Время стареет быстрее, чем я.
Лица лелеют сомнений часы.
Помнят карнизы оргазмы грозы.
Время ровняет кривые края,
Время стареет быстрее, чем я.
Раз оступившимся – душный уют.
Песней пролившимся – марля и жгут.
Дряхлые сплетни. Гнилая скамья.
Время стареет быстрее, чем я.
Позатыкали портянками течь.
Позолотили канонами речь.
Кем залитована радость моя?
Время стареет быстрее, чем я.
Птицы Иерихона
Птицы костлявыми крыльями
Бились в помин над бессильями.
Гнулись кривыми фантомами
Над канделябрами томными,
Над многотомными взглядами,
Над малокровными датами.
Скалились черными перьями
Над чернокнижными кельями.
Чуяли – скоро под звездами
Гости залягут погостами.
Видели – пляски козлиные
Выстелят норы змеиные,
Заживо память сосватают
С трупно-зеленой Гекатою,
Вытекут в сырость застенную,
Сгинут телесностью тленною.
Сжаты промежностью жалости,
Смяты величием малости,
Сны раскидают подмостками,
Смоются пьяными блестками…
Век с чердака хламом брякал.
Августа пульс тикал-такал.
Иерихон дрожал и плакал.
Иерихон дрожал и плакал.
Пыль из-под ботинок
Тушевались локоны
В запертой тревоге,
И сомнений коконы
Падали под ноги.
Я листал столетия
Прошлых половодий
В пелене бесцветия,
В пене непогодий.
Ты ждала рождения
В патоке поминок,
Я искал забвения…
Пыль из-под ботинок.
Золотые прииски
В тысяче напастей,
С похмелюги вылазки
Погорелой пасти.
Срань желает здравствовать
Гадостной субботой,
Разделять и властвовать
Жирною икотой.
Справа – оправдание,
Слева – черный рынок.
Кабы знать заранее!..
Пыль из-под ботинок.
Я ходил над водами,
Ты ждала на суше.
Я блевал болотами,
Ты вязала туже —
Остудить шипение
Неотпетых песен
Там, где пир – без тления,
Там, где мир – не тесен,
Где не стоит выделка
Тонких паутинок.
Воронье да иволга…
Пыль из-под ботинок.
Снова аксиомами
Забрюхатят мозги.
Зацветут хоромами
Злой тоски обноски.
Словно не топорщилось,
Будто не рождалось.
Заждалось и сморщилось.
Высохло и сжалось.
И веков на дне не жаль,
И смешных сурдинок.
Выпитая