Букет Миллениала. Ярослав Солонин

как падают столетние дубы. Мои вкусы не одобрял. Когда я говорил «Виктор Цой», он качал головой: «Не нравится мне он. Выпендрёжный какой-то. Манерный». Байкеров называл «рокерами». Стоило ему увидеть какого-нибудь модного парня, испещрённого татуировками, Андреич морщился: «Небось на зоне-то не сидел, фраер». Андреич был в разводе, ездил к сыновьям, всячески баловал их, покупал игровые приставки и футбольные мячи. Жил со старушкой-матерью и братом-бирюком. Любил быструю езду. Находиться с ним в одной машине, когда он садился за руль, было откровенно страшно, да и небезопасно. Ездил он только по пьяни, неровно, сильно газовал, рывком заезжал в гараж и выезжал из него. Терял ключи от машины, и тогда просто расплющивал гвоздь-сотку кувалдой, вставлял полученное приспособление в стартер, и мчался навстречу ветру. После многодневных запоев бывал слаб и немощен, мать его отпаивала куриным бульончиком. Про Андреича ходила шутка.

      – Знаешь, кто Андреича обычно будит?

      – Мать?

      – Нет.

      – Будильник?

      – Да нет же. Будит Андреича бодун.

      Подозреваю, в «Партии синих» не было безродных космополитов – каждый по-своему был патриотом. Мойше Шафонский воспевал русские степи, Вовка-Цыганок русских женщин, Андреич считал, что «Россия натянет на шишку американов». Все они с подозрением относились к наркоманам. Но случались пересечения.

      IX

      «Партия зелёных», хочу напомнить, это не экологи, если брать во внимание Гусиновку, а не весь остальной просвещённый мир. Там это наркоманы, любители ПАВ – психоактивных веществ, адепты химической зависимости, торчки, ловцы кейфа, абшабашенные, атомщики, белодвиженники. Впрочем, когда мы переехали, самая жёсткая, героиновая, волна 1995—1997 гг. сошла на нет. Большинство наркоманов вымерло. Остались самые крепкие. Хотя все глобальные процессы в Гусиновке проходили с опозданием на несколько лет. Так что любители «бузануться» конечно же были там, но они были не столь открыты миру, как алкоголики. К Вовке-Цыганку члены «Партии зелёных» относились с уважением, поскольку его сын Мишка вошёл в пантеон мёртвых героев этой зловещей партии. Серёга Кисель, 19-летний домушник с тюремным стажем, являл собой плюралистичный вариант: пил всё, что горил, ел всё, что шпехает. С Цыганком у него были какие-то свои деловые отношения. Цыганок иногда покупал у него ворованные магнитолы, которые вскоре пропивал.

      Кисель жил в убогой лачуге вместе с парализованным отцом и психически нестабильной матерью. Но одевался всегда по «фирме», да и дома оседал в основном когда нужно зализать раны, откормиться супчиком, отлежаться, послушивая модных ди-джеев FM-радиостанций. Алису Шер, Ксению Стриж.

      Как-то Кисель притащил мне стопку аудиокассет, среди которых был Limp Bizkit, шансон-альбом «Ушаночка», байки Шуры Каретного, альбом Бориса Моисеева «Дитя порока» («Да нет, ты послушай, классная вещь на самом деле. Ничего что пидарас»), стопку видеокассет, среди