– Посмотри на меня, дитя, – приказывает бог.
Взгляд его пронзает, как сталь – смертную плоть. Я подчиняюсь – и молча кричу от боли. Голос исчезает. Наверное, от страха, или же господин пожелал сделать меня безгласной.
– Достаточно, – слышу я и оседаю на землю без сил. По хрусталю, который украшает его горный храм, скользят радужные всполохи, тусклые, еле заметные. Ещё немного – и я исчезну.
– Ты чиста и человечна, – задумчиво говорит бог.
“Сейчас он меня развеет”, – думаю я. Дух не должен быть человечен. Для духа это – скверна.
Но господин Дзумудзи объявляет:
– Я нарекаю тебя защитником и дарю тебе своё благословение.
Слово бога – закон. Мгновение – и я лежу на земле, больше не безликая, а дыхание моё тяжёлое и хриплое, как у смертного, когда тот страдает от немощи.
Господин Дзумудзи усмехается, разглядывая меня. Я чувствую его одобрение – оно буквально разлито в воздухе.
Он даже спрашивает с оттенком веселья:
– Что же, тебе не любопытно, кого из смертных я отправлю тебя защищать?
Господин Дзумудзи отправляет защитника людям? Он же ненавидит смертных!
– Как пожелает господин. Я покорна вашей воле.
Веселье бога горько-сладкое, почти как у Юнана, когда он смеётся.
– В таком случае дитя, я отправляю тебя к супруге моей, Шамиран.
Новое тело становится вдруг невыносимо-тяжёлым.
– Господин, – шепчу я.
Духи вокруг бога смотрят на меня – кто с презрением, кто с неодобрением. Суровые, угрюмые… одинаковые. Господин Дзумудзи окружён ими, словно царь солдатами.
– Спрашивай, дитя. Я отвечу.
Я сглатываю и даже не пытаюсь подняться. Ниц – разве не так должен дух говорить с богом?
– Почему све… светлейшей госпоже нужен защитник?
Он наклоняется ко мне и говорит теперь тихо, так, что слышу одна лишь я:
– Ты знаешь, что Шамиран вернулась из нижнего мира?
– Да, господин.
– После нижнего мира моя жена потеряла память, а с ней и силу. Ты позаботишься о том, чтобы смертные, среди которых она решила жить, оказывали ей должное почтение. Ты поможешь ей освоиться. Ведь ты знаешь о людях достаточно, маленькая радуга? Ты бывала среди них чаще, чем должно таким, как ты.
Я чувствую, как гулко бьётся моё новое сердце. Теперь оно у меня точно есть.
– Ты многому научилась у смертных, не так ли? – продолжает бог.
– Да, господин, – обречённо повторяю я.
Он улыбается – совершенно как Юнан, одними губами.
– Служи верно моей жене, дитя. Видит Небо, ей нужна твоя помощь.
Господин Дзумудзи отстраняется, потом снова протягивает руку. Вокруг его ладони вихрем свивается серая, жутковатая благодать.
– Возьми. Ты сможешь напиться от Шамиран, но и это тебе не помешает. Пей же.
Я смотрю на серую благодать и медлю. Мне отчаянно не хочется её даже