Очнулась со стоном, вдыхая раскалённый воздух. Что-то не так с ушами – ни звука снаружи.
Хотела позвать на помощь, но боль парализовала связки. Не было сил закричать. С трудом попыталась открыть глаза. Один открылся, посмотрела перед собой. Голова не поворачивалась, что-то с шеей – горячо и липко, но увиденного достаточно: переплетение горящих веток, размокшая, изрытая неостывшими камнями земля, орошённая красным. Дым от камней, запах пали… Красное не сразу распозналось, сначала глаз различил его в буром, незначительном цвете. Красный имел важное значение.
Почувствовала запах горящей плоти, к горлу подступила тошнота. Из последних сил дернулась прочь, затрещала ткань, затем подкатила новая волна боли, краски опять начали расплываться – потерять сознание сейчас, в эпицентре пожара равносильно смерти. В панике вдохнула горячий воздух – поперхнулась, стенки горла сократились, вывернуло от вони горящей плоти, собственного мяса. Масса из желудка надавила на горло и хлынула повторно. Девушка дёрнулась снова, раздирая о ветки кожу на руках и лице, упала в соседнюю лужу. Вода зашипела. Боль осадила руки, защипало…
Повернулась на спину и закусила губу, чтобы снова не отключиться. Шёл дождь. Капли попадали в рот, чтобы с грязью и кровью провалиться в горло. Язык чувствовал вкус крови, на зубах скрипел песок. Беспомощность и непреодолимый ужас ночного кошмара, когда можешь только наблюдать и каждой фиброй сознания верить в истинность происходящего… Зашлась кашлем, почти задыхаясь, повернулась на живот и протащила себя на полметра от фатального места. Тело пульсировало от боли и не слушалось, ободранные руки саднили. Поблизости никого не было, никто не мог ей помочь.
Она тратила силы, вкладывала себя в каждый рывок, но, казалось, не двигалась с места. Казалось, этому не будет конца – боль, невыносимо неровный асфальт, словно наждачная бумага, терзающий раны, стёртые в мясо руки с ошмётками кожи – щипало, как от кислоты, боль, набегающая на глаза кровь, тошнота, боль, одиночество, запах гари, сгущающаяся темнота и боль. И одиночество. Почему, почему никого вокруг?! Боже, почему?! Почему?!
Когда в ладонь впилось бутылочное стекло, она почувствовала. Собралась с силами и встала, цепляясь за ограждение. Мерзкая стекляшка отвалилась и пропала. Где-то внизу, где глаза разбирали темноту. Это было далеко, потому ничего не видно. Перед глазами шаталось и мелькало, сзади трещало пламя, близко. Если бы уже не была обезвожена, вырвало бы снова, пришлось сесть и передохнуть. Перед глазами плыло, назад старалась не смотреть. Едва ли смогла бы. Сознание отказывало. Еле поднялась.
Путь был бесконечен.
Глаза постоянно видели серый шершавый асфальт. Дорога плыла то влево, то вправо. Мозг отказывался направлять ноги. Они словно увязали. Асфальт не кончался. Время как будто остановилось. Капли перестали падать на землю, ей богу, это не дождь закончился, капли застряли где-то наверху,