– Мам, я этого не делала, – произнесла я, стоя в дверном проеме кухни.
– Тогда кто? – она бросила недоверчивый взгляд и сразу же отвернулась. – Те девочки сказали, что это сделала ты! – голос дрожал и был слишком резким. Мне хотелось подойти и обнять её, но казалось, что всплыл какой-то незримый барьер, который не позволял ступить и шагу.
– Кто? – Она прикрыла рот ладонью, сейчас расплачется. – Ну кто? Твой выдуманный друг? – она уже начала срываться на крик.
«Да, это сделал он», – мысленно произнесла я, но вслух сказать побоялась.
– О, Господи, только этого нам не хватало! – запричитала она, и по лицу покатились слезы. Я ушла из кухни, оставив её наедине со своими мыслями.
У меня всё болело; руки и спина были в синяках, а на голове уйма шишек, разбита губа и нос, но, несмотря на это, она мне не верила. Тут домой вернулся отец, мать выбежала из кухни.
– Ну что? Какие новости? – послышался одновременно озабоченный и пропитанный надеждой голос матери.
– В общем… – отец, немного подумав, сел на диван. – Удар был очень большой силы… Скорее всего кирпич отвалился от дома с пятого этажа и… – он недолго помолчал. – Ну, не мог ребенок ударить с такой силой! – выпалил он, – Так что… это несчастный случай.
– О, славу Богу, – взмолилась она и припала к груди мужа.
– Я думаю, некоторое время тебе не стоит посещать школу, – обратился ко мне отец. – А ещё лучше… перейдём в другую, – он глянул на мать, она его явно поддерживала.
– Да, и тогда точно все будут считать, что это я убила её, – совершенно спокойно произнесла я.
– Так будет лучше для всех, – заключил отец.
После всего произошедшего я всё чаще задумывалась о смерти. Перед глазами то и дело всплывала лежащая на асфальте Юля в луже собственной крови, вспоминался этот «кряк», звук проломленного черепа, от которого меня всю перетряхивало и тянуло рвать.
Вот был человек: ел, спал, разговаривал, жил, как все остальные, – и вдруг его не стало. И неважно, свалился с пятого этажа кирпич или его поразила какая-то страшная болезнь, – это всё равносильно, одинаково. Смерть есть смерть. Хоть я никого и не убивала, я все же чувствовала за этим ответственность, которая вот-вот перерастет в чувство вины. Я видела, как многие ребята обходят меня стороной, словно я дикий зверь. В их глазах читалась брезгливость и страх, который они тщательно прятали. Я чувствовала, как дрожат их сердца.
Глава VIII
Я сидела у окна и смотрела на улицу, рядом сидел Глеб, он тоже разглядывал прохожих, проезжающие машины. «Как же здорово, когда тебя никто не видит», – подумала я.
– Как же здорово, когда тебя никто не видит, – тихо повторил он мои мысли, не отрывая печальных глаз от вида вечернего города. Как же давно я с ним не разговаривала.
– Была бы моя воля, я бы исчезла, – почти шепотом пробормотала я.
– Зачем? – он перевел свой взгляд на меня.
– Просто