Фима взял себя в руки и попробовал вернуть тот тонус, каким зарядил себя по дороге в редакцию. Тонус не возвращался. И тогда он начал свой рассказ тоном подследственного, дающего показания под грузом неопровержимых улик. Впрочем, когда он дошел до экспертизы, произведенной Проничкиным («обозначил его как специалиста экстра-класса, но фамилии интуитивно не озвучил»), что-то в нем ожило, воспряло, появился некий легкий азарт постижения истины, и финал своего повествования Ефим Романович исполнил уже не как подозреваемый, а скорее как следователь, делающий выводы по результатам экспертизы.
– Итак, господа, если исходить из тезиса, что я нормальный, аполитичный, не замеченный в ереси, тихий лабораторный человек, да к тому же крайне осторожен и, не скрою от вас, трусоват, то злой умысел или желание подшутить над вами и над Ним никак не проходит, ну, не вяжется никак с моей персоной. Давайте пригласим вашего специалиста к моему компьютеру, давайте меня освидетельствуем на предмет психической устойчивости. Но первое, что надо сделать, – срочно проверить, что получил на свой электронный адрес юноша-редактор Костя Ладушкин, который со мной, так сказать, на линии. Что он передал Буренину на визу, а Буренин, соответственно, скинул вам, – Фима выразительно взглянул на Арсика.
– У меня в окончательной верстке то же самое, что и у вас, – грустно констатировал ответственный секретарь. – Я подписал. Но…
Фима резко повернулся в его сторону в импульсивной надежде на спасительные слова.
– Но… Видите ли, отправитель – не Буренин?
– А кто? – в один голос спросили Малинин и Фогель.
– В графе «от кого» неизвестный электронный адрес. Я обнаружил только сегодня утром, клянусь. В пятницу имя отправителя значилось «Буренин». Абсолютно точно. Могу поклясться. Я не снимаю с себя какой-то доли вины. Но вы же понимаете, – он заискивающе посмотрел на Малинина, – что ответы на кроссворд я сверять просто не в состоянии, я и так в этом кошмаре пятнадцать часов в сутки, это не мое, черт возьми, дело… И не ваше, конечно, Сергей Сергеевич, хотя вы тоже подписали номер. Ответственный Ладушкин, а потом Буренин.
Малинин нервно вдавил кнопку связи, с тем же успехом. Вызвал секретаря. Рыкнул: «Срочно найти мне Буренина и Ладушкина из его отдела».
Через пять минут секретарь обрадовала: ни того, ни другого нет в редакции и не появлялись с утра.
– Найти! – заорал Малинин дурным голосом и, шарахнув кулаком по столу, добавил такое, чего в старые добрые времена в винных отделах гастрономов не всегда позволяли себе даже бухие грузчики.
Помолчали. Прошло еще несколько минут. Спикерфон ожил. Подрагивающий голос секретаря: «Извините, Сергей Сергеевич, но их нигде нет. Дома нет, мобильные молчат, в отделе ничего не знают, сами удивляются».
Малинин решительно встал с кресла, Арсик последовал примеру шефа, поднялся и Фима. «Пошли!» – скомандовал Малинин,