Юноша проголодался, дорога его утомила, и он решил остановиться в гостинице на ночь и подкрепиться.
– Вина и яичницу с беконом! – заказал Брануэлл.
– Сударь, никак Вы нашли клад, лицо Ваше так и сияет, – сказал улыбающийся официант, ставя тарелку и бутылку.
– В какой-то мере это так. Я еду поступать в Королевскую Академию.
– О, вы человек учёный.
– М-да, спроси о чём угодно.
И Брануэлл стал бахвалиться и веселить публику. Он был вдали от дома, чувствовал себя свободно и заказывал вина ещё и ещё. Пробалагурил до поздней ночи, развлекая постояльцев, пока, наконец, добрался до своего номера. Проснулся он за полдень, и, оказалось, опоздал, другой экипаж отправлялся в Лондон утром следующего дня.
– Ладно, поеду завтра, больше ждал, – немного погрустив, сказал сам себе Брануэлл.
Он немного побродил и вернулся в гостиницу. Словоохотливый молодой человек снова привлёк внимание посетителей, завязались приятельские отношения, где не обошлось без пива и вина.
Брануэлл очухался перед самым отправлением экипажа. Но, когда он стал оплачивать проезд, оказалось, что у него почти не осталось денег… Их едва хватало на обратную дорогу. Брануэлл буквально остолбенел. Мечта всей его жизни не осуществима! «Как теперь жить? Что делать? Что я скажу отцу? Что подумают друзья? А сёстры и тётя?» Он стоял как вкопанный, а вокруг люди занимались своими делами, изредка бросая взгляды на странного молодого человека.
Он думал: «Как я мог так быстро потратить почти все деньги?! А может быть, меня обокрали, когда я спал? Скорей всего именно так…»
Обратная дорога ему показалась бесконечно унылой и, если попадались улыбающиеся лица, это его выводило из себя. Как может кто-то быть доволен, когда у него такая беда.
Дома его не ждали и долго горевали, когда узнали, что произошло. Ни отец, ни тётя не опровергали его версию и не упрекали, понимая, что он сам наказан ещё больше их. Один шанс он уже потерял, даст ли ему жизнь другой?
* * *
Чужие, любопытные глаза смотрели на новую ученицу, которая боролась с тошнотой от волнения. Эмили, высокая и сильная на вид, почувствовала себя совершенно беспомощной среди этих девочек, шумных и резвых.
Проходили дни, но Эмили по-прежнему ощущала себя чужой среди говорливых учениц. Единственная отрада, что Шарлотта тоже здесь, но кроме уроков рисования и французского, последний преподавала ещё и мисс Вулер, и пары часов вечером, повидаться с сестрой трудно, потому что та всегда занята со своими подопечными. Каждый день Эмили вспоминала дом. «Как там папа? Продолжает ли он с тем же рвением, как прежде готовиться к воскресной проповеди, на которую народ стекается со всей округи, чтобы послушать пламенную речь пастора, когда обличающего лицемеров и разных нечестивцев,