После того, как воины Олеговы ее похитили, мы вместе с ней отправились в Киев, и с тех пор я тут и обитаю. У меня не было и нет другого мира. Ведь и ее когда-то привезли сюда к прежнему князю, и она была здесь с самого начала до плена. Но неужели и во всем остальном повторится моя судьба? Мне бы совсем не хотелось этого.
Жизнь моя под крылом у Олега была спокойной. Да вблизи него и не бывало по-другому. Многие могли бы мне позавидовать. Но все кончается, а хорошее, еще быстрее, чем скверное.
Матушка не просто подружилась со своим похитителем Аскольдом, она была к нему привязана и даже когда могла бы покинуть его, она не стала этого делать, а узнав о жуткой его гибели, один из воинов мне о том поведал все-таки, что там произошло на том берегу, где оставался курган потом, она примирилась с победителем, или только притворилась, что смирилась, но сблизилась с его наместником воеводой Федором, который и стал моим отцом.
Тогда я поняла, что родичей у меня никаких не осталось, все они были уже в Ирии. Был брат матушки, мой дядя, но она и сама его толком не знала, а я тем паче. Так мне и пришлось остаться в этом мире одной-одинешенкой, как ни горько это было сознавать.
Мне самой приходилось заботиться о себе, потому как никто другой просто не мог этого сделать. Не важно было до поры до времени, что там в мире творилось, важно только то, что было со мной, а так как никто обо мне не думал, то и я не собиралась о других думать тоже. В грядущее я тоже не заглядывала, то ли боялась там узреть что-то скверное, то ли просто не проявляла к нему интересе. Моей большой удачей было уже то, что я оказалась в княжеском дворце, а дальше будет то, что будет.
Когда Анфиса поняла, что мне ведома тайна кургана, то все больше стала рассказывать о матушке.
– Она вовсе не была добра к князю, – почти шепотом говорила Анфиса, словно старалась поведать мне какую-то тайну, или наоборот от чего-то меня уберечь. Но я не внимательно ее слушала, о чем потом сильно пожалела.
– Она нашла в себе силы уйти от него, – внезапно обронила она, и стала понятно, как она оказалась вместе с Щеком, как попала в плен к хазарам, напавшим на них внезапно.
Я не стала расспрашивать ее о том времени, решив, что она прожила свою жизнь, а мне надо было прожить свою. И если я задумывалась о чем-то, только о том, как быть и что делать дальше.
– У нее хотя бы был Щек, – думала я, – у меня же нет даже его, и я пыталась упрекнуть ее за что-то.
Разве может совсем юная девица оставаться в одиночестве в этом странном и часто страшном мире? А в пустом замке, где мы тогда прятались, мы бы просто не выжили, и хорошо, что Олег нас принял и устроил тут.
Я была ему благодарна, конечно, за все, но было что-то большее, чем просто благодарность.