– Пошли, нам пора, – говорил он, – здесь больше дышать нечем.
Он понимал, что не стоит оставлять раненного зверя, но добивать его княгиня запретила, хотя она права, не стоит ему марать руки.
Мы молча ехали рядом. Боль немного прошла, но говорить не хотелось, слишком много в то утро было пережитою. Остановились около кумира Перуна, мы принесли жертву богу войны, а потом Мария заговорила о богине Ладе.
– Без Лады нашей не обойтись, если вы не хотите новых бед.
И именно в этом капище любовь и покой вернулись в наши души, мы откушали то, что приготовила для них Мария. А потом о удалились в палатку, наспех поставленную воинами, чтобы побыть наконец вместе.
И только потом рассказала я обо всем, что случилось в замке у Ляха.
– Ты задушишь меня, – услышал вдруг Рус, – А ведь это я сам подсказал ему, как действовать, не стоило слишком торопиться, – размышлял он.
Но мы заснули в объятиях друг друга и не хотелось думать о грустном теперь, когда все скверное было позади. Когда я сказала о ребенке, которого больше не было, Рус обнял еще крепче.
– Ничего, дорогая, больше такого не случится. У нас будет сын и не один, это я тебе обещаю, и я буду хранить и беречь тебя.
Проснулась я снова счастливой, не думая о том, что пережила недавно.
Трудно сказать, будет ли еще что-то страшное, но пока можно было жить и радоваться тому, что было в нашей жизни теперь.
Я снова была в замке и пыталась понять, что все это был не сон. Но где-то рядом мелькнуло лицо воина. Ему не доверяла Мария, и словно страх в человеческом обличии появился передо мною. И все сжалось в душе от того самого страха. Мария появилась по первому зову
– Что тебя так испугало? – удивленно спросила она.
– Воин, Тихон, помнишь. Он с самого начала тебе не нравился, – пролепетала я, – я снова видела его здесь. Я не ошиблась, это точно был он.
– Но я ошиблась тогда, – говорила Мария, – он не был с Ляхом и ничего не знал об этом негоднике, я стала потом его женой, когда ты пропала, – вдруг призналась она, потому он и охраняет нас теперь.
Я немного успокоилась, но странные сомнения не оставляли. Наверное, я теперь была слишком пуглива и подозрительна, но как странно все это было.
Я не только не поверила Тихону, но перестала доверять Марии. Если она стала его женой, то почему ей не быть с ним заодно? Он мог обмануть ее и пользоваться ее доверием. Разве не Мария оказалась со мною первой, когда я была спасена? Не она помогала мне во всем? Но сомнения, как назойливые мухи, не оставляли.
Какое-то время все было спокойно, вроде волноваться не о чем. Но потом я услышала разговор Руса с Марией, когда спешила к нему в покои. Он ругал ее за что-то, она оправдывалась, и тогда он пригрозил прогнать ее, если еще хоть раз увидит тут. Они замолчали, потому что кто-то вошел в Гридню
Я пожалела, что не услышала этого разговор. И тревоги вернулись и умножились. Я не вытерпела и спросила