Жизненный цикл Евроазиатской цивилизации – России. Том 2. Александр Владимирович Семенков

более ему подчиняются, чем старые, старшие города, что и позволяет князьям усилить свою власть. Князья, возвышая эти города в ущерб старым, смотрят на них, как на собственность, устроенную их личным трудом, и стараются, как личное владение передать их в семью, а не в род. Благодаря этому родовое владение падает, родовое старшинство теряет значение, и сила князя зависит не от родового значения, а от материальных средств. Каждый стремится умножить свою силу и средства увеличением своей земли, своего удела. Усобицы идут уже за землю, и князья основывают свои притязания не на родовом старшинстве, а на своей фактической силе.

      В удельно-вечевой период мы наблюдаем в отношении княжеской власти в России то же явление, какое существовало, приблизительно с этого же времени, в Западной Европе, т.е. дробление власти, хотя причины, обусловливавшие это явление в том и другом случае, были различны. На Западе дробление власти обусловливалось феодализмом, в России – уделами. Причины эти по существу своему различны: феодализм возник в силу господства системы вассальной зависимости и особой системы вознаграждения вассалов за военную службу. В удельном порядке можно найти немало черт, сходных с феодальными юридическими и экономическими отношениями. Но удельный порядок имел под собою иную социальную почву – в эту эпоху еще не происходит закрепощение крестьян и превращение их в рабов, сельское население сохраняет свою подвижность, так как еще не прикреплено к земле. Поэтому эти внешне сходные отношения приводят к образованию различных социально-экономических порядков, обусловливающих различное протекание социально-экономических процессов. Признаки сходства ещё не говорят о тождестве порядков, и сходные элементы, неодинаково комбинируясь, образуют совсем различные общественные формации. При образовании феодализма видим нечто похожее и на наши кормления и на вотчинные льготы, но у нас и те и другие не складывались, как там, в устойчивые общие нормы, оставаясь более или менее случайными и временными пожалованиями личного характера.

      Оба процесса, дробя государственную власть в территориальном разрезе географически, локализуя её, разбивали государство на крупные сеньории, в которых державные полномочия соединялись с правами земельной собственности. Эти сеньории на тех же основаниях распадались на крупные баронии со второстепенными вассалами, обязанными наследственной службой своему барону. Вся эта военно-землевладельческая иерархия держалась на неподвижной почве сельского населения – вилланов, крепких земле или наследственно на ней обосновавшихся. У нас дела шли несколько иным путем. Удельный князь правил своим уделом посредством бояр и вольных слуг, которым он раздавал в кормление, во временное доходное управление, города с округами, сельские волости, отдельные сёла и доходные хозяйственные статьи с правительственными полномочиями, судебными и финансовыми правами. Некоторые бояре и слуги, сверх того, имели вотчины в уделе, на которые