Виктор. Янесу? Это ты несешь…
Тася. О чем вы все время говорите?
Виктор. О том, что у них будет ребенок – у него и его ненормальной жены.
Тася. Так он же развелся?
Виктор. Кто тебе сказал? Зачем ему разводиться? Ему так удобнее – не разводясь. На всякий случай – вдруг понадобится.
Максим. Да что ты понимаешь!
Встает и уходит.
Тася. Если у Максима будет ребенок, то…
Виктор. Его жена вернется к нему… А мать после всего, что было, не сможет с ней жить под одной крышей. И она, тварь, это знает… Она специально это сделала!
Неволин. Погодите, может быть, это все просто розыгрыш… Уж я жену Максима знаю – она и не на такие штуки способна…
Вера Александровна. Да нет, ничего уже не может быть. Я теперь и там, в Москве, лишняя… Лишняя в собственном доме… Только мешаю… У меня отнимают все. Сегодня этот дом… Потом она выживет меня из квартиры, в которой мы жили с Николаем… Жить я с ней не смогу, придется разменивать, если я доживу… У меня отнимают все.
Вбегает Максим.
Максим (Виктору). Кто тебя просил? Зачем?
Виктор. Лучше знать правду.
Максим. Да нет никакого ребенка! Нет! Я наврал. Просто наврал. Представил себе утром, как ты начнешь орать, что я опоздал, и решил соврать что-нибудь… Чтобы тебя, припадочного, успокоить.
Тася. Максим, нуты даешь! Совсем уже ничего святого…
Виктор. Да он слова – то такого не знает!
Вера Александровна. Нет, правда? Значит…
Виктор. Мать, откуда ты знаешь, что он сейчас не врет?
Вера Александровна. Ты, правда, не врешь сейчас?
Максим. Да правда, правда…
Вера Александровна. Слава богу!
Дунька. Ну вот мы уже все и счастливы… Учись, Неволин. У нас, Иконниковых, все по-быстрому, мы китайские церемонии разводить не любим… Мы чай пьем по-простому, по-нашему…
Входит Инга.
Инга. Добрый день, извините, если помешала… Но мне надо срочно переговорить с Таисией Семеновной.
Тася. (встает, очень взволнованна). Да-да, пойдемте куда-нибудь… Чтобы не мешать…
Виктор. Да вы присаживайтесь, чайку с нами попейте…
Инга ( садится за стол).
Виктор. Мы – народ незлобливый, вы нас – в суд, а мы вас – за стол…
Дунька. Да уж, это по-нашему, по-иконниковски.
Вера Александровна. Вы меня так этой повесткой перепугали, мне даже плохо стало…
Виктор. Наша мать – человек советский и потому твердо знает, советский суд оправдать не может, только осудить. Ну там лет пять и десятку по рогам!
Вера Александровна. По каким еще рогам – что за глупости!
Виктор. По рогам – это значит на поселение… Солженицына читать надо было!
Вера Александровна. А я уже бог знает что подумала…
Максим. Ох, мать, ты как солдат из анекдота всегда об одном думаешь!
Все смеются. Весело.
Инга