– Думаю, как бы лучше исполнить волю вашего величества, – ответил Хвостов. – Прекращение дела о Сухомлинове, безусловно, вредно для государства и для династии. Но если вы, ваше величество, настаиваете на том, то я бы сделал так: я бы прекратил дело по собственному почину. Не сомневаюсь, что скоро вред такой меры станет очевидным. Тогда ваше величество может уволить меня как неугодного министра юстиции, а имя ваше не будет к этому прикосновенно.
Николай II удивленно поднял брови, однако быстро взял себя в руки. Взвесив все «за» и «против», государь принял решение – он отказался от намерения прекратить уголовное преследование Сухомлинова. Хвостов покидал Ставку победителем.
По этому случаю известный правовед того времени Сергей Завадский писал: «Я смею думать, что Хвостов избрал единственный путь, на котором была вероятность успеха; такое щепетильное желание оградить царское имя от нареканий даже за действительно отданное царем распоряжение тем более исключительно, что обычно сановники наши предпочитали свои ошибки прикрывать именем монарха».
30 июня 1916 года состоялся очередной доклад Хвостова императору. На сей раз Хвостов представил государю фотоснимки с различных следственных документов, писем Сухомлинова, его дневника. Этот доклад «с иллюстрацией» произвел на Николая II сильное впечатление. Тем не менее император неожиданно предложил Хвостову взять отпуск. Министр сказал, что он не может покинуть министерство более чем на две недели. На это государь ответил:
– Когда вернетесь, приезжайте ко мне с докладом, потом опять уезжайте в отпуск, потому что нужно беречь ваши силы.
– Хвостову пришлось подчиниться, и он взял отпуск. Однако уже через неделю он был освобожден от должности министра юстиции и генерал-прокурора. Такова была манера императора расставаться с теми, кем он был недоволен.
Назначенный новый генерал-прокурор Александр Макаров оказался таким же несговорчивым, как и Хвостов, и также отказался прекратить дело Сухомлинова.
В ходе прокурорского расследования почти на всех знакомых четы Сухомлиновых был найден серьезный компромат. Например, друг семьи Николай Соловьев был уличен в шпионаже в пользу Германии. Судьба другого близкого приятеля министра Сергея Мясоедова уже была известна. Подобная участь, скорее всего, ожидала бы и коммерсанта Александра Альтшиллера, но он вовремя, еще до начала войны бежал из страны в Австро-Венгрию, поэтому приговор был заочным. Тем не менее Альтшиллер потом был признан виновным в шпионаже против Российской империи. Еще одного завсегдатая дома Сухомлиновых артиллерийского офицера Иванова во время войны осудили за передачу противнику плана вооружения Кронштадтской крепости…
Вот такие люди крутились в доме военного министра. Был ли сам министр вовлечен в антироссийскую деятельность? Передавал ли врагу важную информацию?
Прямых доказательств