Пряталки. Нэйтон Черносек

открыла было рот, чтобы сказать об этом, но девочка остановила её, прижав палец к губам и покачав головой.

      Холли прикусила язык. Всё, что она могла – это ждать.

      Холли сидела и вслушивалась в тишину. Лес вокруг был полон жизни: гудели и жужжали насекомые, квакали лягушки, шумели листья, ветви сгибались под порывами ветра. Из соседних кустов выбежали три белки и проскакали мимо. Ветка под Холли покачивалась. От каждого звука нервы натягивались всё туже и туже. «А вдруг это она? Вдруг это волчица?» – гадала девочка. Любой шорох вызывал мгновенный приступ страха.

      И вот послышался негромкий шелест – кто-то ступал по палой листве. Шаг. Ещё шаг.

      Холли услышала раскатистое ворчание. Рык. Рык был негромкий, но слышался всё ближе и ближе.

      Волчица была прямо под ними. Она бежала, уткнувшись носом в землю и принюхиваясь. Волчица обошла подножие дерева и задрала голову. Багровые глаза так и горели.

      Она их нашла!

      Волчица присела на задние лапы и задрала морду к небу.

      Холли обернулась к девочке – та только головой покачала.

      Сделать они ничего не могли.

      Волчица встала на задние лапы. Спина у неё распрямилась. Передние лапы превратились в руки. Чёрный мех растаял, растёкся, точно чернила, обернулся платьем. Она снова превратилась в женщину.

      Женщина обошла вокруг ствола, легонько ведя пальцами по коре, как будто гладила, успокаивала дерево. Остановилась, подняла голову. Лицо у неё было неестественно гладким, будто все морщинки и всякое выражение с него стёрли, заполировали. Она взялась за ветку, собираясь лезть наверх.

      И тут по лесу разнёсся новый звук. Звонкий, радостный!

      Это был смех. Кто-то смеялся.

      Холли увидела, как сидящая рядом девочка выдохнула, с облегчением опустила напряжённо застывшие плечи и прикрыла глаза, будто читала про себя благодарственную молитву.

      Стоящая внизу женщина в чёрном уронила руку и резко повернула голову туда, откуда доносился смех. Потом повернулась к дереву спиной и отступила на шаг.

      Женщина раскинула руки и выставила ногу вперёд, как будто готовилась нырять с разбега. Вот на руках проросли чёрные перья, руки сделались крыльями. Подол платья хлопнул и вытянулся, становясь хвостом. Лицо обросло перьями, бледной кожи стало не видно, а на месте носа вырос чёрный клюв, массивный, заострённый и слегка крючковатый. Всё это время она оседала к земле, становясь всё меньше и меньше, пока в ней вовсе не осталось ничего человеческого.