– Пожалуй, делать внизу больше нечего, – проговорил Яснов, осматриваясь по углам при выходе из кладовки еще раз. В это время он и заметил, что между стеной и стеллажной стойкой валяются подозрительные обрывки бумаг. Виктор Павлович нагнулся, вытаскивая измятые исписанные листы. Никишкина это находка не заинтересовала, и он ушел опять в «свою» бухгалтерию, зато сам Яснов и Елена очень живо закопошились на первом же подоконнике, расправляя куски измятой бумаги. Ими оказался исчезнувший лист со страницами 95-96. Облазив внизу, и кроме кладовки, все закутки, второй части злополучного двойного листа они так и не обнаружили.
– Ну и дела! – на сей раз Яснов не то, чтобы почесал затылок, как иногда это делал в момент крайней озадаченности, но и буквально поскреб его. – Зачем, спрашивается, его вырывали, и где вторая половина? Если их интересовали 121-ая и 122-ая страницы, то им что, так трудно было забрать весь лист целиком? Та-ак… Преступники опять подкидывают нам улики против самих себя!
– Вот именно. Кто-то запутанно и тонко, однако в конечном итоге умело и доходчиво выводит на нас нужный ему след, – поддержала его Лена. – Прямо как в занимательном детективе! Что ж, с этой страницы я сплясать и попробую.
Уже находясь на втором этаже, они пришли в кабинет Лескова. Начальник сидел у окна и читал «Огонек» – любимый журнал Обручевой. При их появлении Михаил Герасимович отложил журнал и сказал:
– Я разрешил Ларионовой на полчасика отлучиться: она на сегодня договорилась о встрече с закройщиком – новое платье собирается себе справить. Уехала на своей машине и скоро вернется, – пояснил он.
– Ничего страшного, Михаил Герасимыч! – успокоила его следовательша. – Вы и так оказали нам любезность в свой выходной! Да, Михаил Герасимыч, я заметила, что вы зачем-то сдвигали шкаф? – неожиданно спросила Елена. Она хорошо помнила, как вчера стоял этот шкаф. Его никто из сотрудников не трогал, лишь один раз заглянули внутрь: там находились три большие стеклянные колбы в виде древних сосудов. Сосуды были пусты, а полки, на которых они размещались, покрывал солидный слой пыли без малейшего намека на то, что к нему когда-то прикасались.
– Ах да, действительно! – оживленно встрепенулся Лесков. – Лида мне сказала, что в книге поступающих на работу вырвали какую-то страницу… Она считает, что вы не там ищете.
– Она так и сказала? – удивилась Обручева.
– Так и сказала. Но простите, товарищи, я тоже ведь так считаю. Бог с ней, с этой страницей! Кто вас интересует? Я здесь работаю начальником уже пятнадцать лет и совсем не страдаю склерозом. А если про кого забуду, мы все равно установим его данные по другим бумагам. Вот! – Михаил Герасимович протянул Лене какую-то амбарную книгу, которая до этого лежала на стуле с ним рядом, прикрытая другим «Огоньком». На обложке просматривалась полузатертая чернильная надпись: «Регистрация поступающих на работу. 1970-1983 гг.»
– Спасибо, Михаил Герасимыч, удружили! – она улыбнулась. –