Ржали и хрипели лошади, стучали выстрелы.
Снова бахнуло, мимо пробежали трое с пистолетами.
Да, сходил за хлебушком… Весело тут живут, не ровен час, голову отстрелят. Нет, нужен бронежилет.
Заливались трели свистков, кто-то орал «Держи! Хватай!», стрельба стала реже, и я высунулся поглядеть. Прямо на нас, отстреливаясь от преследователей за спиной, бежали по мостику двое.
– Взяли! – рявкнул капитан и первым выскочил им навстречу, я невольно кинулся за ним.
Они даже не поняли, что произошло, когда Стольников обхватил первого, а я врезал второму по руке с пистолетом и заломил ее за спину.
Стрельба закончилась. Со всех сторон набегали городовые, солдаты и дворники. Прохожие пытались побить пойманных нами, но полицейские разогнали доброхотов и потащили нас в участок.
Мимо лежавших на земле трупов жандармов и боевиков, растерзанной кареты, бившихся в судорогах лошадей, мимо засыпанного осколками стекла пятачка.
– Посмотрели дом… – протянул Стольников, как только мы вышли из полиции.
За час с нас сняли показания, переписали имена-фамилии и где проживаем, велели из города не отлучаться. Двух помятых боевиков упрятали в каталажку, но самый фурор случился, когда открыли небольшой кожаный баул. Внутри, в тканевом мешочке лежали золотые монеты. Много, несколько сотен. Такое богатство мимо прошло, да что уж теперь.
Но был от визита в полицию и плюс. На дознание в околоточный участок примчался сам Владимир Гаврилович Филиппов – начальник сыскной полиции Санкт-Петербурга. Раскормленный «морж» со свисающими щеками. Его начальственный рык прибавил скорости полицейским, а мы были удостоены благодарственного кивка. Под это дело я попросил выдать разрешение на «браунинг». Филиппов сначала поморщился, но как только увидел записку от Николая с царским вензелем, сразу подобрел. В участке уже были чистые бланки градоначальника на оружие, так что оформление документов не заняло много времени.
– Помолиться бы за убиенных, – нерешительно предложил капитан, когда мы вышли на улицу и вдохнули морозный питерский воздух.
– Правильно мыслишь, только где тут церковь?
Вдалеке как раз тренькнули колокола Троицкого собора.
Глава 5
Здоровый дьякон в широкой хламиде поднял правой рукой парчовую ленту и забасил:
– Вся святыя помянувше, вновь и вновь миром Господу помолимся!
– Господи, помилуй! – вступил хор.
– О принесенных и освященных честных дарах Господу помолимся!
– Господи, помилуй!
Вот тоже задачка. Я же ни порядка, ни текста служб толком не знаю, Часослов, что ли, купить. Уровень моей, так сказать, христианской культуры ужасающе низок по сравнению даже со средним здешним прихожанином. Он-то, по крайней мере, знает, в каком месте надо креститься, а мне приходится косить глазом на молящихся и повторять, маскируясь неторопливостью и размеренностью жеста.
– Об избавлении нас от