Метеориты светлым мигом
Бомбят прекрасную зарю
От Аластека – квазимонстра,
Звезды, что видим только мы,
Когда в лучах багряно-острых
Он поднимается из тьмы…
Это было его стихотворение, но он отнекивался, не признавая авторство. В её устах оно звучало абсолютно необыкновенно. Девушка рассказывала и гладила его волосы. Он замирал и всё пытался понять, где ему доводилось ощущать такую негу, но скорее от переизбытка эмоций, а, возможно, от усталости, не догонял ускользающую мысль.
Как-то Снегия при нём разбирала свои нехитрые вещички, и вдруг, О, чудо! Дионис увидел в руках девушки фиолетовый конус. Он был размером с крупный колокольчик, и девушка называла его «фонарик». Он светил с острия неоном, а из раструба лился тихий лиловый свет. Конус изготовлен был из лёгкого полупрозрачного сплава. От рук Снегии тоже иногда исходило слабое еле заметное такое же свечение. Диониса пронзила догадка: «Вот где он испытал впервые эту божественную милость, это невероятное блаженство! В конусе, открытом им же пять лет назад на Панеме.»
Оказывается, у каждой девушки имелся индивидуальный «колпачок», который выдавал свечение, повторяющее преобладающий цвет ауры хозяйки колпачка. Двенадцать девушек – дюжина цветов спектра от фиолетового до белого включительно. Цветовой оттенок лишь изредка обозначался на коже, поэтому заметить его не всегда удавалось.
Диониса ошеломило это событие, но девчонки в один голос утверждали, что «фонарики» у них с рождения, и они их берегут как память о покинутой родине, как непреложное приданное. Снова загадки и вопросы, снова Дио отправил сообщение в «Цацку». Пришёл ответ, что это очень интересно и что большие конуса жёлтого и розового окраса обнаружили в звёздах с противоположного края Млечного Пути на двух планетах почти рядом.
Через шесть месяцев ровно у счастливой четы родились девочка и мальчик, настоящие тернийцы, Лаура и Юрий. Они были больше похожи на мать, но глаза были папины, серо-зелёные. Вскоре и другие девушки стали матерями. Хлопот прибавилось, но каких замечательных и весёлых. Дионис резко повзрослел, а женская половина расцвела ещё сильнее. Природа привыкала к новым человеческим звукам и эмоциям.
Как необычно было слышать Тернию детский звонкий смех! Складывалось ощущение, что и Снежок с Нией слышат его. Ния отражала ровный бело-зелёный свет, а Снежок, остывая и кружась, мило моргал с высоты.
Диониса охватил хозяйственный зуд. Он с утра до вечера пилил, стругал, колотил, строил и сооружал кроватки, домики, качели, скамейки и скамеечки тем более, что обожал работу по дереву. Девушки совместно готовили еду, и община часто собиралась одним дружным кругом за столом. Дионис рассказывал о своих странствиях по Вселенной, а ему было, что поведать и чем восхитить слушательниц. Магически звучали выражения: «зелёные гвозди», «лужи любви», «пещера забвения», «блуждающий запрет», «болтливый