Mens Rea в уголовном праве Соединенных Штатов Америки. Геннадий Есаков. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Геннадий Есаков
Издательство:
Серия: Теория и практика уголовного права и уголовного процесса
Жанр произведения: Юриспруденция, право
Год издания: 2003
isbn: 5-94201-232-6
Скачать книгу
такое сущностное основание, как представляется, может увенчаться успехом, лишь если обратиться к общей теории mens rea, поскольку именно в доминировании социально-этической концептуальной характеристики mens rea кроется фундамент презумпции последней.

      Отталкиваясь от этой доминанты, нетрудно увидеть, что наличие психического состояния, требуемого дефиницией того или иного преступления, предопределяется в рассматриваемое время установлением морально упречного настроя ума человека. Взятое с позиций общества, осознанное и волимое совершение неправомерного, преступного деяния уже само по себе свидетельствует о таком морально упречном настрое. Достаточно обратиться к рационализации подразумеваемого злого умысла, предложенной Уильямом Блэкстоуном, и центр тяжести используемого им стандарта оценки mens rea отчётливо выявляется именно на стороне социума: «… Если человек убивает другого внезапно, без какой-либо или без значительной провокации, право подразумевает злой умысел, ибо ни одно лицо, если оно не обладает распутным сердцем, не было бы виновно в таком деянии (курсив мой. – Г.Е.) совершённом по незначительной причине или при отсутствии очевидной причины».[488] Как следствие такого подхода к моральной упречности и для юристов, и для простых обывателей не менее логичным выглядел вывод о том, что, совершая осознанно и волимо преступное деяние, человек тем самым выявляет заслуживающий порицания настрой своего ума, действуя злоумышленно или намеренно в уголовно-правовом смысле, поскольку, используя метафору из «Ежегодника» начала XIII в., «ничто не проявляет волю человека лучше, чем его собственное деяние».[489] Самим фактом своих действий он даёт основание предположить, что им, сознававшим моральную упречность поступка и моральную упречность своего ума, был проявлен неотделимый от последней злой умысел; если же реальность была иной, то он должен доказать это, поскольку пока объективные факты говорят против него. Такая презумпция mens re а, прилагаемая к поступкам человека, позволяет перейти от внешних, очевидных фактов содеянного к mens rea конкретного преступления, минуя, по общему правилу, истинно субъективную оценку настроя ума обвиняемого. Не следует рассматривать данный подход как презумпцию виновности; скорее, это отражение в уголовном праве взгляда на моральную упречность деяния как неотделимую от его последствий: если в первом, бывшим намеренным, проявилась моральная упречность ума, сознательно избравшего путь зла, то и последние, прилагая к ним объективизированное мерило социума, носят такой же характер, произрастая из той же изначальной моральной упречности.

      Суммируя сказанное, с позиций доктрины и практики уголовного права XVII–XVIII вв. человек, сознательно вставший на путь зла, проявляет тем самым морально порицаемый настрой своего ума, который, исходя из объективной оценки, даваемой ему и его действиям обществом, с необходимостью связан со злоумышленностью и намеренностью поступка. Если же эта презумпция неверна, то он должен опровергнуть


<p>488</p>

Blackstone W. Commentaries … Volume IV. P. 200.

<p>489</p>

Приведена данная сентенция как аргумент адвоката одной из тяжущихся сторон в деле, разрешённом на Троицыной судебной сессии в тридцать пятый год правления короля Эдуарда I, т. е. в 1307 г. (Y. В. Trin. 35 Edw. I, Rolls Series *533, A. D. 1307) (цит. no: Year Books of the Reign of King Edward the First. Michaelmas Term, Years XXXIII, and Years XXXIV and XXXV / Edited and Translated by Alfred J. Horwood. L: Longman & Co., Triibner & Co. & c., 1879. P. 532–533).