Сосать я привыкла.
Так уж вышло, что это стало единственным видом секса мне доступным с мужем. Он просто не хотел заниматься сексом. По его словам, он устает на работе, поэтому ему нравится лежать и кончать от моего рта или чаще рук.
Но член мужа маленький, почти в половину меньше, чем у Прохора Петровича.
Я это к чему? К тому, что горло у меня рабочее, и могу я брать глубоко без рвотного рефлекса.
Прохор это оценил.
Вздрагивает и отпускает, к сожалению, мою грудь, вцепляется в волосы.
– Умница, – хвалит он сдавлено. – Продолжайте.
Он возвращает уже обе руки на законное место, и я по-звериному рычу, разнося вибрации по его телу.
Я лизала и облизывала, водила губами, то ускоряясь, то замедляя темп. Руками мяла мошонку – нежно, трепетно, зная, как это нравится мужчине. В какой-то момент я услышала рык, и член просунули еще глубже. А в следующий миг стал просто со скоростью парового поршня вдалбливаться мне в рот.
О, да!
Оставалось только замереть, чувствуя, как по ноге стекает смазка и ждать, когда последует впрыск спермы. Впервые за много лет я захотела ощутить ее вкус.
Член разбух еще сильнее, став почти обжигающим. Слюна, вытекавшая изо рта потоками, уже намочила грудь и часть живота. Он продолжает тяжело дышать, держать меня за волосы и трахать в рот.
Глубоко. Резко, грубо. Он толкался снова и снова, пока не всадил по самую глотку, так что я все-таки стала задыхаться, руками отталкивая его и чувствуя обжигающий поток сладковатой спермы.
Когда он резко вытащил член, то взял меня за волосы и долго смотрел, как я глотаю вязкую жидкость.
– Глотай все.
Я послушно проглотила, а остатки он размазал по моим губам.
В следующий миг он стал водить рукой по груди, сминая их, а губами сминая мои липкие от белесой влаги губы.
Глава 3. Олеся
Вкус поцелуя был невероятным. Такая смесь семени, сигарет и кофе. Просто опиум для моих вкусовых рецепторов.
Его язык ласкал жестко, грубо, постоянно задевая небо, зубы и сталкиваясь в сладкой схватке с моим языком.
Его руки вытащили мои дыньки из лифчика и стали жадно их мять, а нащупав острые чувствительные соски, стали растирать их между пальцами.
Меня всю трясло. Рука снова непроизвольно нашла член и погладила твердую, словно обтянутую шелком, плоть.
Другая рука потянулась вниз, между ног.
Я очень хотела снять хоть часть напряжения, погасить то пламя, что во мне разжег обыкновенный минет.
Его пальцы сомкнулись на моем запястье подобно наручникам.
Прохор Петрович оторвался от моих губ, и я недовольно застонала.
Он долго рассматривал мое разгоряченное лицо и влажные губы. Сверху вниз.
Я то и дело их облизывала, и мужчина очень внимательно следил за каждым появлением моего язычка.
Я переминалась с ноги на ногу, чувствуя в лоне настоящий пролив.
Даже уже не помню, когда последний раз такое было.
– Неплохо, –