Дом господ занимал положенное ему центральное место на вершине плоского невысокого холма. В стороны от него разбегались несколько флигелей, объединённых в ансамбль при помощи деревянной колоннады, которая, впрочем, только подчёркивала ассиметричность пристроек. Дальше от них веером расходились ряды дворовых сооружений: конюшня, каретный двор, амбар, пара мастерских, дома прислуги, сараи и прочее.
За домом виднелась крытая стеклом оранжерея. Её витражные стены тянулись вниз по пологому склону и терялись среди деревьев обширного парка. Константин разглядел в парке два фонтана, причём действующих, немало удивившись этому обстоятельству. Разгадка нашлась, когда коляска проехала ещё немного и взору открылся противоположный крутой склон холма, под которым протекала неширокая речка. В её русле медленно вращалось колесо вроде мельничного, только вместо мельницы над ним высилась пузатая водонапорная башня.
Основу этого крайне интересного здания составляли седые от древности многотонные блоки, неизвестно как доставленные в небогатую на природный камень местность. Выше поднимались стены из обычного кирпича, а вершину увенчивала массивная конструкция, насколько можно было судить издали – из металла, когда-то полированного до блеска, а сейчас приобретшего матовый зеленовато-коричневый оттенок. По стенам башни вилась крутая железная лестница, смыкавшаяся на самом верху с квадратной площадкой, полной шестерён и рычагов. Возможно, это был подъемный механизм, поскольку внизу, прямо под площадкой, стояла такого же вида клеть, соединëнная с верхней частью массивной цепью. Туда же тянулись несколько рядов широких труб, через равные промежутки притянутых к стене башни толстыми скобами.
Знакомство Константина с устройством водных сооружений ограничивалось одной случайной поездкой в Петергоф, где в отсутствии лейб-хирурга профессор из академии накладывал шину на сломанное бедро механика, в чьи обязанности входило содержать фонтаны. Двух студентов-медиков допустили к операции в качестве ассистентов, ради учебной практики. У них не было особой возможности разглядывать механизмы, но общее представление сложилось, поэтому теперь Костя удивлялся неразумности конструкции: почему сложные и наверняка важные элементы башни установлены именно так, а не спрятаны внутрь, под защиту стен?
Вскоре стали видны другие детали, заставившие поутихнуть первоначальный восторг, разбавившие его изрядной долей недоумения. Чем ближе подвозили лошади к усадьбе, тем явственнее становилось