– А это куда?
– Хочу создать безопасный, в смысле акул, участок купания.
– А черепахи и тюлени?
– А участок будет севернее острова. От конца малой косы, до выхода из каньона с тюленьей стороны острова. Ни тюленям, ни черепахам он не помешает.
– Для туристов?
– Организую курсы дайвинга для «гостей». Найдёшь симпатичную инструкторшу?
– Прав был генерал. Тебя нужно было в разработку.
– При случае, передавай ему привет.
Встреча
Зоя с Ольгой улетели, а Марк остался.
Он продолжал ходить на занятия в группу, потом в тир, потом ехал метро в квартиру на Пятницком шоссе. Он продолжал жить в Зоиной квартире.
Первые пару дней, после их отъезда он ужинал с изрядным количеством алкоголя, но потом как отрезало.
Что-то с ним было не так. Сначала он не понимал, а потом до него дошло.
Впервые за последние девять лет, после того, как удалось забрать Ольгу из интерната, он был один. Совсем один.
Но и когда она была в интернате, этого чувства не было. Все мысли были о том, как её освободить и что ей именно сейчас наиболее нужно.
Сейчас ему не нужно было ни о ком заботиться, и ни кто не заботился о нём. Это было странное ощущение. Формально это было ощущение свободы. Но неформально ощущалась как собственная ненужность.
Телепередачи его не интересовали.
Он почти не болел за футбол. Это же не он играет? И передачи по телевизору строились так, что нужно было за кого-то болеть. Ну и чем он может помочь тому, за кого болеет?
Зато он более резко стал ощущать природу. Он более резко ощущал входившие в мир запахи лета. Особенно было здорово, когда начинался ливень.
Ещё хорошо, так он думал, что есть занятия. Полная праздность была бы непереносима.
Но занятия отнимали достаточно сил, чтобы не сильно задумываться о прочей жизни.
9 июня были назначены прыжки с парашютом. Какое это имело отношение к дайвингу или спелеологии он понять не мог, но прыгал. Не в первый же раз?
Страшного не произошло и всё шло штатно.
Коротая свободное время он бродил по комиссионкам.
Старые вещи, напоминавшие ему о том времени, когда он был молодой, вызывали в нём, какую-то приятную грусть. В одном из магазинов он даже купил кофешный миксер для коктейлей времён СССР. Такой, когда-то стоял в его Днепропетровске на углу Маркса и октябрьской площади. Наверняка эти названия уже сменили. На Украине в поле майдана чего только идиоты не поменяли? Но главное осталось. Воровство, как во временя СССР, не считалось аморальным.
Миксер был достаточно тяжёлым.
А ещё он купил большой школьный глобус, новую доску для ГО, с магнитными фишками и армейскую ракетницу, в целым ящиком разнообразных ракет.
Покупая её он почему-то думал о нежной груди Зои, которая тогда из ракетницы