* * *
Завыла сирена, свет погас. Гек вскочил, нашел на стене выключатель и стукнул по нему. Темно. Сколько раз просил починить аварийку. Вытащил из кармана куртки фонарик, натянул ботинки и выбежал в коридор. Где-то здесь, совсем рядом завыл Джек. Добежав до поворота, он увидел светящееся пятно – трясущегося пса. Если отчищать собаку – погибнет дежурный, если дежурного – собака. Прощай, Джек. Прощай, дорогой друг. В проем открытой двери лил свет. Он выбежал наружу. Вокруг мерцало. Пыль снова прорвала навесы и упала на базу, залив ее флуоресцентным светом. Гек закричал и кинулся к будке. Схватил светящуюся фигуру и потащил к очистителю. Лица не было видно, чувствовалось только, что человек необыкновенно легок. Убрав капюшон, понял, что опоздал. Пыль уже заканчивала свое дело. Через минуту в его руках остался только плащ, он кинулся обратно и обнаружил только ошейник.
Когда я встретил Гека на одной из затерянных баз, он пододвинул ко мне стакан и сказал: «Не верь пыли! Понял? Никогда не верь пыли!»
* * *
«Зеленой дороги!» – прокричал знакомый хриплый голос в репродуктор. Второй машинист ничего не ответил. Он смотрел вперед и видел, как и я, только темноту. Я спросил его: «Ты как?». Он сказал: «Не хочу, чтобы голубей убили». Я ответил: «И я этого не хочу». Он снова посмотрел в темноту. «А если мы не доедем?» «Не доедем, значит», – сказал я. «Поезд должен доехать», – сказал второй машинист. «Значит, мы должны», – сказал я. «Только голубей бы сохранить». Я кивнул. Ему ехать по рельсам, которых нет, в город, который исчез тысячу лет назад, а он думает о голубях. Голубей должны были загрузить в вагон на станции назначения. Я положил руку на кнопку, поезд немного дернулся и тронулся. Впереди была только тьма. «Странное это чувство, когда едешь в никуда». «Пора бы тебе привыкнуть», – рассмеялся я. Он смутился: «Сотый рейс. Когда заберем людей, надо будет уйти на запасные пути. Если вороны следят за дорогой, лучше переждать». Я кивнул. О ком – о ком, а о воронах я думать не хотел. Мне хотелось спать. До первой стрелки поезд промчится 16 часов, потом отсчет 12 веков назад – займет минут пятнадцать, потом на полной скорости по двадцатому, забрать людей и обратно домой, домой. Ездил я по этой дороге ровно тысячу раз и никогда не думал о том, что может быть. Я должен был вести поезд. А что будет – этот вопрос я себе не задавал. На стрелке мелькнули зеленые огни – путь свободен, скоро тьма рассеется, появятся рельсы, потом станция, люди сядут в поезд, и я увезу их домой. Машинист – мирная профессия. Когда преодолеем поле воронья, я объявлю станцию назначения, сначала люди не поверят, это обычное дело, а потом… потом будет радость. Я вернусь домой, меня обнимут, и я буду долго пить чай с шоколадными пряниками. Я немного старомоден, но это простительно человеку 32 века.
* * *
Под ногами росла мята. Лесная, терпкая, самая