Вдруг, он больше никогда не придет, вот было бы счастье!
Или, устыдившись своего поступка, он наконец бросит пить, и все будет по-старому?!
– Да, конечно, устыдится он… Что ты как маленький веришь в чудеса? – мысленно отругал себя. – Вернется, как ни печально, куда ему деваться. Как бы еще хуже ни стало.
Быстро собравшись, отправился в школу.
Как и предполагал, в школе произошел очередной разбор полетов в главной роли со мной. Наслушался очередных нелицеприятных эпитетов в свой адрес, узнал прогноз на будущее: «Такие, как ты, отправляются на малолетку, дальше зона, вот все твое будущее». Сообщала мне предсказательница Полина Тарасовна. «Уж я на таких насмотрелась,» – вторила ей директриса.
Хорошо еще вчера домашку сделал, намного быстрее иссяк их поток негодования, а я молчал, не хотел подбрасывать поленьев в этот огонь праведного гнева.
Пришел домой в надежде, что отец не вернулся. Но моим надеждам не суждено было сбыться. Он был дома. Стоило мне войти, встал с дивана, подошел, схватил за шиворот, поднял в воздух. Яростно глядя мне в глаза, дыхнул своим застарелым, отвратительно-тошнотворным перегаром прямо в лицо:
– Еще раз кинешься на меня щенок – убью.
Отшвырнул, вернулся на диван, махнул стакан водки без закуски, налил снова.
Встал, потирая ушибленный зад, поплелся на кухню, нашел спрятанные для меня мамой бутерброды, положил в школьный рюкзак и вышел из дома. Делать нечего, нужно искать место, где можно сделать уроки. Вышел во двор, стол занят старшаками, побродил по району, присесть негде, где-то старики играли в домино или карты, где-то местная шпана тусовалась, или бабульки и декретные мамаши оккупировали столы и беседки, а бедному несчастному школьнику негде и приткнуться. Я раз спросил у мамаш, можно рядом присесть, позаниматься, они меня погнали. Такие дела…
Делать нечего, поплелся в подъезд, если тетрадь опять порвут, по крайней мере останется надежда позаниматься завтра в школе после уроков.
Между первым и вторым этажом подоконник, который хотел занять я, уже был занят. На нем нагло сидела неизвестная мне девчонка, безразлично наблюдавшая через окно за происходящим во дворе. Точно не мой день.
Услышав шум поднимающегося по лестнице меня, она повернулась. Довольно симпатичная, чуть постарше, лет 11—12, вряд ли больше. Карие глаза, довольно крупный с горбинкой нос, узкие, но красиво очерченные нежно-розовые губы. Темно-русые волосы коротко по-мальчишески пострижены, что меня удивило. Все девочки моего класса отращивали волосы и тщательно за ними ухаживали, скажи какой-нибудь из них подстричься, пришли бы в ужас.
Одета в старые, но чистые джинсы и толстовку, на ногах дешевые кеды.
– Что вылупился? – неласково бросила она мне.
– Ничего, – буркнул я и решил пройти мимо, сяду на следующем пролете.
– Местный? – неожиданно спросила она.
Я остановился, еще раз глянул на нее.