– Тебя послали, и ты все так оставил? – недоверчиво переспросил я. – Ты же в авторитете?
– Ай, прошу пана, – отмахнулся Элвис. – Об этом я тогда и подумал. Мне же сказали, что на того парня заведено дело за контрабанду. И что обо мне могут сообщить, как о подельнике, если не уберусь из Невирья. Что мне оставалось делать?
– Контрабанда – это, скорее всего, брехня.
– А кто знает? Мне по вашим ментовским инстанциям ходить как-то не с руки. Можешь считать, что Элвис испугался. Короче, обломали меня заниматься Невирьевскими талантами.
– Так что, не поможешь мне с командировкой?
– Я разве так сказал? Пан здесь от Георга, а для этого человека я сделаю все. Да мне и самому интересно туда поехать. Раньше повода не было, но теперь есть. Я не злопамятный, но в глаза тому местному «бугру» посмотреть хочется. Идею ты хорошую подкинул – на счет этнографической экспедиции. Я такую «ксиву» достану, что нас с почетным караулом встречать будут.
– А вот этого не надо. Нам туда на «кошачьих лапках» нужно прокрасться. Но документы, конечно, понадобятся надежные и убедительные. Так чтобы расположить к себе людей, а бдительность начальства притупить. А «нароем» чего-нибудь, тогда и посмотришь «козлу» в глаза.
К нам подошел официант и положил перед Везовским бумажную салфетку. Я заметил, что на ней что-то написано. Алоиз быстро достал из пиджака телефон и кому-то позвонил. Потом слушал секунд пятнадцать, а напоследок выдал длинную тираду на польском языке, которую закончил словами: «Холера ясна!».[6] Оглядевшись по сторонам, объяснил:
– Мои каратэ́ли срисовали «хвост», который пан притащил за собой.
Я знал, что по-польски «каратэли» означает «вооруженная охрана», но сейчас не это имело значение. Я лихорадочно соображал: «Похоже, что меня уже начал опекать Жуков, хотя он мог бы и сказать об этом. А может и не захотел, чтобы мое поведение было естественным. И Деревянко мог приставить свою охрану. Он как никто другой понимает опасность мероприятия. Но сейчас нужно успокоить «авторитета», а то перепугается и откажется помогать». Наклонившись вперед, быстро заговорил:
– Расслабься, Алоиз. Все под контролем. Я же говорил, что у меня солидная «крыша». После случая с Георгом мои каратэли со мной рядом спать ложатся. Так что мы на равных. Ведь твои каратэли с тебя тоже глаз не спускают?
– Так-то оно так. Бардзо[7] не люблю, когда меня «пасут». Это всегда, прошу пана, плохо заканчивается.
Мне все же удалось перевести разговор на тему завтрашнего отъезда на Свитязь. Везовский успокоился и мы договорились,