– Не мешать…
– Деньги зарабатывать. Мой клуб один из самых популярных в городе.
– Не правда.
– Не понял?
– Я вчера пока сидела, наводила справки. Ваш клуб на двадцатом месте по популярности. И несмотря на довольно большую выручку от алкоголя, многие столики довольно часто пустуют. К вам нет записи как в другие места. Очень часто, придя в клуб, люди уходят, потому что официанты нерасторопны, потому что бокалы грязные, потому что…
– Хватит!
– Ладно, – замолкаю я, слыша его тяжелое дыхание. Потом треск оплетки руля, словно он его сжал пальцами. Втопил педаль в пол, совершенно игнорируя правила. Я вцепилась в ремень и задержала дыхание. А потом он снова заговорил. Да еще так, словно не накричал на меня только что. – Я, кстати, тоже навел о тебе справки, Ольга Владимировна. Школа, брат, мать, которая не трахалась разве что с бомжами, квартира в доме, который уже несколько лет хотят сделать банком. Частые попойки прямо у вас дома. Так что ты строишь из себя правильную?
Я поджала губы и посмотрела на Игната Олеговича с вызовом.
– А что из того, что вы обо мне узнали, мешает мне строить из себя правильную? Или вы думаете, я участвую в делах брата?
– А какого черта ты работала столько лет в этой пивнушке?
– А может быть потому, что там мне платили зарплату? Там меня принимали всерьез, прекрасно зная, что у меня за плечами только школа, в которой, как вы, наверное, выяснили, я училась на одни тройки. И не могла претендовать на бюджет. Но и как у вас, никто там не сделал мне трудовую книжку, никто не написал мне рекомендацию, потому что они, как и вы, работают черти как!
Я задыхалась от несправедливости его слов, от осознания, что он приехал за мной, потому что думает, что я сплю со всеми теми, кто появляется в нашей квартире. И он просто хочет стать одним из них. Ненавижу!
Он тормозит на очередном светофоре и внимательно смотрит на меня. Даже как-то оценивающе.
– Допустим.
Допустим? Серьезно?
– Ладно, делай все, что считаешь нужным, но ставь меня в известность, лучше составь план, что ты хочешь изменить.
– И стены покрасить?
– Вот еще. Там офигенные рисунки.
– Они выцвели.
– Им тридцать лет. Этот клуб один из старейших в городе.
– Иногда нужно что-то менять.
– Себе волосы покрась, а мой клуб не трогай. Я на него, знаешь, сколько копил, знаешь, в какие дела ввязывался, чтобы он мне достался?!
– Ну что вы на меня орете, вы спросили, я ответила. Можно вообще ничего не менять!
– Вот и не меняй.
– Вот и не буду, – отвернулась, чувствуя, как по щеке течет непрошеная слеза. На меня вообще никогда так не орали. Даже когда в клубе косячила, всегда как-то мягко. А этот прям неуравновешенный. Словно не трахался вчера.
– Обиделась? – подъехали мы наконец к клубу, и я выскочила, не стала отвечать. Он за мной. Рукой вход перекрыл и в угол потянул. Закрыл собой весь свет. Огромный. Напряженный. Ну поговорили и поговорили, что вести себя как зверь невоспитанный. –