– Мам, куда мы идем? – спросила Лиза.
Рита не ответила. Она просто шла вперед, ради того лишь, чтобы хоть куда-то идти, стараясь убежать от горя и тоски и от чувства безысходности, которое охватило ее.
Свернув за угол, они снова увидели автовокзал, но уже с другой стороны. Рита машинально повела детей к автовокзалу – единственному хорошо знакомому ей месту в городе.
Откуда-то сбоку появилась и преградила им дорогу пожилая полная цыганка с неприятным темным лицом.
– Ай, милая, ай, красивая, дай погадаю – всю правду расскажу! – затараторила цыганка.
Рита обошла цыганку стороной и потащила детей дальше. Лиза повернула голову и с любопытством смотрела на цыганку.
– Под ноги гляди! – проворчала на нее Рита.
– Муж твой плохой! – крикнула им вслед цыганка. – Все продал, деньги пропил, вас по миру пустил!
Рита остановилась – как на невидимую стену наткнулась.
– Ты с детьми уехала, мужу не сказала! – громко проговорила цыганка.
Рита медленно обернулась.
– Откуда вы… все это знаете? – спросила она.
Цыганка улыбнулась, блеснув золотым зубом.
– Судьбу твою вижу, красавица! Все, что было, и все, что будет!
– И… что у меня будет? – запнувшись, спросила Рита.
– Дай руку, погадаю – разгадаю! – добродушно сказала цыганка, подходя к ней и протягивая ладонь. – Не бойся, красавица, дорого не возьму – нравишься ты мне, хорошая ты!
Рита недоверчиво смотрела на цыганку, не подавая ей руки.
– Почему это я вам нравлюсь? – негромко спросила она.
Цыганка улыбнулась – мягко, по-сестрински:
– А потому нравишься, милая, что одна ты. Одна с детьми, как и я. Мой тоже пил, пил, меня, детей бил, и я тоже ушла. Ушла – и себя нашла! И ты тоже себя найдешь, милая. Дай руку. Сто рублей всего возьму и всю судьбу твою расскажу.
Рита нерешительно посмотрела на смуглую руку цыганки, так же нерешительно протянула свою. Цыганка подтянула ее ладонь к своим близоруким глазам, пару секунд разглядывала линии и вдруг зацокала языком, закачала головой:
– Ай цеге, ай цеге-е… Много плохого тебя ждет, милая.
– Пло…хого? – еле выговорила Рита.
Цыганка пристальнее вгляделась в ее ладонь, нахмурилась и сказала:
– Недели не пройдет, как в зеркале себя не узнаешь. Будет все новое, будет у тебя мужчина, в золоте станешь купаться и с серебра есть…
Рита вырвала руку.
– Глупости какие говоришь, цыганка, – сердито сказала она. – Какое еще золото? Сбрендила ты, что ли, совсем?
Цыганка подняла голову и посмотрела Рите в глаза.
– Золото не съешь, и серебро не съешь – только зубы обломаешь, – непонятно изрекла она.
Еще пару секунд они смотрели друг другу в глаза, а потом цыганка вдруг запрокинул голову и засмеялась, смачно, нагло, страшно.
– Дура какая! – выругалась Рита.
Она схватила детей за руки и потащила их прочь от цыганки.