– А почему, интересно знать, я должен находиться в вашем списке? – спросил я твердым фальцетом. «Кустодиевская красавица» надвинулась на меня огромным животом, покрытым луговой растительностью.
Тут, как нарочно, подошел лифт. Не помню, как я очутился в нем, но последнее слово осталось за мной.
– Я вам не заяц с порнографической хризантемой на заднице! – успел я выкрикнуть в закрывающуюся дверную створку и нажал кнопку чужого этажа. Это был известный партизанский способ ухода от слежки.
К счастью, в этом порочном списке не было Элоизы. Да я и не сомневался в алиби девушки. Глядя на ее чистое, наполненное сексуальной невинностью лицо, я и подумать не смог бы, что она способна на такую пакость, как поедание обитателя сырых подвалов. Но даже если бы она и отведала кусочек небольшого крысенка, я бы неминуемо простил ее. Прощать – это моя природа!
Щелкая кнопками этажей, я вспомнил, что вовсе не собирался домой. Наоборот, в моих планах было выйти из подъезда и купить газету «Из рук в руки», только и всего. Не думаю, что сотрудница коммунальной сферы специально подстроила нашу встречу, чтобы запутать меня. Я не верю в заговоры судьбы, в роковое значение случайной встречи. Но ведь геймплей в ролевых играх, как правило, использует именно случай, когда не ожидаешь нападения монстра со зловещими буквами на повязке… Превратности судьбы. Почему мне никогда не встречалась в подъезде мадонна с коляской, в которой бы пищал маленький Иисус?
Пока я скрывался в лифтовой шахте, совсем стемнело. Возле мусорных баков я заметил веревочную петлю, в которой лежала приманка – ломтик халвы, вымазанный ароматным пальмовым маслом. Рядом, в нише из грубого кирпича, прятались два человека в галстуках и черных колготках на головах. «В каких еще профессиях используются черные колготки?» – озадачился я, но в этот момент до меня донесся тихий щелчок затвора. Пришлось ускорить шаг, словно я ничего не заметил.
В табачном киоске, который содержала, судя по вывернутым губам и плохому английскому, беженка из Сомали, я дополнительно купил еще и еженедельник «Новости еды». В принципе, мода на газеты прошла давным-давно, и никто за них не платил, но для меня любой текст на плохой бумаге обладал мистической силой истины. Конечно, старинные тексты и лозунги в готических газетах, которые хранились в моей коллекции, были искреннее нынешних рекламных здравиц. Но куда деваться: времена, когда в каждом доме вчерашняя пресса висела на гвоздике и нужно было быть крайне внимательным, чтобы не использовать пятистрочный некролог кощунственным образом, ушли безвозвратно.
Перед чтением газет я на всякий случай заглянул в холодильник – вдруг произошло чудо или знамение. Но он был пуст, как использованный ящик Пандоры.
В газете с дайджестами про еду, которую я всегда открывал с последней страницы, снова не напечатали кроссворда. А ведь в прошлые годы, когда в нем царила Дарья Цивина, какие были кулинарные вопросы и загадки, какие бушевали филологические споры в интеллектуальной кухонной среде и среди утонченных гурманов! К примеру, что обычно посылал великий Чехов своему приятелю В.М. Соболевскому? Или (да хранит господь гуманных цензоров прошлого) требовалось отгадать, какой человеческий орган из четырех букв является антагонистом рта. А вот еще – каким злаком пользовался депутат Рашкин, заманивая лосих в заповедных дубравах Лысогорского района?
Увы, нынешние «Новости еды» уже не занимались глубоким анализом, а были переполнены резонансными заголовками.
«Протестующие задержаны за то, что жевали траву прямо в общественном месте».
«Реклама ресторана «Морг № 1». Только у нас бизнес-ланч «Сердечный приступ».
«Банкир Нусрат Каль-Кутта снова на диете. Он питается лишь жидкими пакетами обесцененных ценных бумаг из своего портфеля и нескольких инвестиционных корзин».
«Реклама. Кулинарный колледж приглашает на обучение по специальности «азиатская полевая кухня».
Ни о чем, прочитал и забыл.
Что же случилось с Дарьей Цивиной, страстной пропагандисткой здорового ресторанного питания? Одно время она даже приходила в мои сны, и мы наслаждались изысканными блюдами, не обращая внимания на средний чек. Даже когда я начал голодать, Дарья по-прежнему приходила. А потом прошел слух, что она умерла от переедания, и на этом ресторанная романтика закончилось…
Но ее любимую песню я иногда слушаю по вечерам до 23 часов, когда нет дождя, и разрешается открывать окно:
Еда вечерняя, любимый суп морской!
Когда сияешь ты, зеленый и густой!
Кто не вдохнет, тот не поймет тебя тогда…
Еда вечерняя, блаженная Еда!
Еда вечерняя, блаженная Еда!
Это доносится грудной, словно обнаженный, голос Элоизы, которая регулярно практикуется в караоке. И мне кажется, что это не ария черепахи, а сумеречная песенка цветка, который вот-вот закроет свой сладострастный венчик и другие нежные органы. И мне видится в одиноком светлом