Воровка. Нина Сергеевна Ульянина

мороз крепчает. В доме Тома дети

      Будут в тепле и сытости. И Нордов лишь вина

      В том, что им прятаться приходится. Подошла к костру ближе.

      Том встрепенулся, уступая Ари стул,

      Из веток ивовых сплетенный. Сам уселся ниже –

      Прямо на землю, рядом с нею. Гул

      Моря не слышен в парке. Далеко от порта.

      Ари молчком вложила Тому в руку куль монет.

      Так же без слов убрав в карман мешочек, парень сел вольготней,

      Облакотившись спиной на ноги Ари.

      –Уже знаешь? Нет? –

      голос глухой и вздох.

      – О чем?

      – Тогда не знаешь.

      Ты не сидела бы вот так спокойно, если б знала все.

      – Том, не томи, – Ари нависла над ним.

      – На, здесь прочитаешь. – он протянул ей лист бумажный, по краю порванный.

      – А это что еще?

      – А, ты, читай! –

      К огню подошла ближе.

      Том тоже встал, но отошел на шаг.

      Ари всмотрелась в строки и почти не дышит:

      –Это…

      –Да, Ари.

      –Но откуда? Как?

      – Мне это дал наш мэр. Ему – глава жандармов

      на подписание.

      – Сам дал?

      – Нет, я без спросу взял.

      – Это приказ о задержании?

      – Да, Ари, малышей. Что главно,

      Здесь имена, фамилии и возраст. Кто об этом знал?

      – Ты, я, отец, – охрипший голос, тихий. – И…

      – И Рантарн? – кивнула.

      – Рассказала?

      –Да.

      Я и не думала…

      –А думать надо было! – все в комок свернулось

      Внутри нее. – Да ты хоть знаешь кто он? И что значит та звезда,

      Что у Совы во лбу?

      – Сова – это знак Нордов,–

      Скороговоркой выдала. – Причем здесь будет Вард?

      – Ты его печать видела?

      – Из Братства?

      – Личную.

      – Нет.

      – Нет! Ты бесподобна! – взмахнул руками Том. –

      Любуйся! – протянул свиток распечатанный.

      Раскрыла. Точность карт,

      В нем нарисованных, она сверять не стала. Печать сложила.

      Две половинки к линии излома. Круг, внутри сова.