И я срываюсь с места, как дура. Как малолетка! Уф-ф.
Почему я так не уверена в себе? От досады и злости хмурюсь, нервничаю, руки начинают дрожать, глаза застилают слёзы. С трудом не спотыкаюсь на ступеньках, стремясь скорее добраться до моей комнаты. А там решительно сбрасываю полотенце, за ним купальник и подбегаю к ростовому зеркалу.
Кружусь перед ним совершенно голая, рассматриваю себя. У меня все хорошо с внешностью: ноги не кривые и длина нормальная, подтянутые ягодицы, бедра округлые и без лишних «ушей», талия имеется. Вроде даже и тонкая. Грудью тоже природа не обидела – второй размер меня вполне устраивает. Конечно, не четвёрка, как у сестры, но зато всё своё! Зря я комплексую.
В какой-то миг ощущаю себя Маргаритой, которую Воланд позвал на праздник.
Знаю-знаю, я немного не от мира сего. Люблю читать, фантазировать и воспитана бабушкой на классике. Но понимаю: так дальше продолжаться не может.
Мой прошлый мир рухнул в одночасье, а к новому я оказалась не готова, но я ведь не идиотка. Я смогу к нему приспособиться.
Я решила меняться. И начну прямо сейчас. Тем более у меня есть план. У меня сегодня назначена встреча с одной знакомой из прошлого.
Раньше Вика жила на одной лестничной площадке с нами – со мной и бабушкой, – но три года назад после школы уехала в столицу. Приезжала навестить родителей всегда шумная, яркая… Я очень обрадовалась, когда Вика, с детства отличавшаяся деловой хваткой, меня вспомнила и согласилась встретиться. Мне очень нужна её помощь, ведь в доме отца я оставаться не хочу – мне здесь не рады. Ушла бы прямо сейчас, было бы куда.
Душ принимаю не торопясь, с удовольствием. У меня ещё есть время, и я его тяну, надеясь, что гости отправятся восвояси. Я не хочу опять теряться под взглядом серых глаз Артура. Тру себя мочалкой беспощадно, потому что мысли о нём опять заставляют испытывать ненужные фантазии. Я даже смотрю на душ несколько секунд, размышляя: а может, попробовать?
Потом решительно делаю воду прохладной – вот ещё глупости! Вытираюсь и иду одеваться.
В доме отца я всего неделю, и кредитную карту, которую он мне сунул в первый же день, как забрал из квартиры бабушки, я не трогала и трогать не собираюсь. Гардероб у меня с собой тот, что привезла из дома.
Надеваю голубой сарафан, босоножки на плоской подошве и понимаю: так выходить за ворота нельзя. Выгляжу школьницей. Совсем не солидно. Приходится накрасить ресницы, подвести глаза, нанести блеск на губы, поднять волосы в высокий хвост и надеть босоножки на платформе. Да, так лучше. В зеркале отражается взрослая, уверенная в себе девушка.
Я выхожу из комнаты.
Даже в коридоре слышен храп. Ура! Вроде гости уснули. Сбегаю по лестнице и покидаю шикарный дом, в котором никогда не приживусь. Отец – чужой мне человек. Я его увидела впервые три недели назад, после похорон бабули. До этого считала, что он лётчик-испытатель, который погиб, а оказалось…