Вот где таится главная опасность и главный соблазн: чем страшнее и тяжелее испытания общественно-политические, экономические, эпидемиологические, климатические или духовные, тем сильнее искушение поверить, что мы способны выпрыгнуть из поезда на полном ходу за миг до крушения.
Когда мы верим подобным историям, мы обманываем себя, и не один раз, а дважды. Во-первых, убеждаем себя, что для прежнего, привычного мира нет никакой надежды. Во-вторых, думаем, что вопреки всему мы окажемся среди счастливчиков, которые получат золотой билет на ту сторону.
Исследования раз за разом показывают, что умеренно-религиозные люди и светские гуманисты по всему миру одинаково стремятся к стабильности и процветанию[19]. Большинство из нас, к какой бы культуре мы ни принадлежали, хотят всего лишь жить мирно и видеть, что у их детей есть шанс на лучшую жизнь. Это желание объединяет всех нас. Атеисты, мусульмане, христиане, конфуцианцы, буддисты, иудеи, индуисты и хипстеры – все просто хотят дожить до того дня, когда можно будет мирно умереть во сне в окружении внуков, понимая, что прожил счастливую жизнь. Так было всегда.
Однако идеология вознесения видит мир принципиально иначе: это экспоненциалистский подход, строящийся на убеждении, что в этом мире уже ничего не исправишь и что любая боль и страдания в этом мире будут возмещены, если ускорить переход в следующий. Если цель – это буквально рай на Земле (или за ее пределами), средства всегда оправданы.
Однако здесь есть логическая ошибка, и вот в чем она заключается. Даже если вы рьяный джихадист, христианин-сионист или оплатили себе полет на Марс первым классом в Space X, вы принадлежите менее чем к 1 % населения Земли. Это означает, что микроскопическая доля человечества захватила управление нашим коллективным будущим. И ваше «избавление», вероятно, означает гибель для всех остальных.
Как же остальные 99 % – все мы? Как же огромное молчаливое большинство жителей планеты, которым не нужно ничего, кроме хороших шансов продолжать жить, как жили?
Размышляя