В середине декабря 1687 г. воскресенский игумен Феодосий в сопровождении четырех товарищей вновь выехал в Россию. 2 января 1688 г. монахи прибыли в русскую столицу и вскоре побывали «у благословения святейшаго Патриарха», а 24 января Феодосий явился в Посольский приказ в Москве, где сообщил, что приехал «бити челом великим государем о милостыне на церковное строение». Он сетовал, что иконы для изготовленного иконостаса до сих пор «не писаны», т. к. нечем платить иконописцам, что в храме нет церковной утвари и «напрестольного Евангелия», не на что возводить иное «монастырское строение». Монахи, жаловался игумен, живут в монастыре «в великой скудости», питаясь «от подаяния далных стран, наипаче же от […] великих государей державы от християн», поскольку в окрестностях обители «жителей християн мало, живут жители розных вер». Феодосий заявлял, что обо всем этом хорошо известно русским дипломатам, часто проезжающим из Москвы на Запад через Борисов. Помимо государева жалованья, игумен просил о выдаче грамоты на позволение вести сбор милостыни в «украинских городах» России[294]. Получили ли воскресенские монахи эту грамоту, неизвестно, т. к. окончание в архивном деле отсутствует[295], известно лишь, что им было дано «на милостыню на церковное строение» 50 рублей, «а ис Посолского приказу по памятям дачи […] не было»[296]. На эти деньги монахи «построили круг монастыря ограду и в соборной церкви половину иконостасу резнова написали половину икон»[297]. Стоит отметить, что в проезжей грамоте от 27 января (н. ст.) 1692 г., выданной монахам полоцким воеводой Михаилом Домиником Слушкой, также отмечалось, что Борисовский монастырь не имеет «ни откуду пропитания», кроме как от царской милостыни[298].
В конце 1689 – начале 1690 г. борисовский Воскресенский монастырь «из давных лет построенной и в благочестии непременно