«Вот те на… Откуда оно?»
Ираида осторожно понюхала находку, которая, казалось, ещё бережно хранила запахи владельца: влажных листьев и мокрой травы. И тут, как всегда неожиданно, заорал будильник. Женщина вздрогнула, чертыхнулась и отправилась в душ.
«Какие птицы бывают чёрными? Сороки? Чёрно-белые. Вороны? Серо-чёрные. Галки? Мелкие. Грачи? Улетели», – перебирала она, умывшись и заливая кипятком гранулы кофе.
«Вылезло из подушки!» – выдала она самую нелепую версию, и, как ни странно, немного успокоилась.
Женщина добавила сахар в кофе и с удовольствием отпила глоток. Несмотря на столь ранний час, на стене, выложенной голубым кафелем, играли солнечные зайчики. К новой квартире своей Ида ещё не привыкла и не обжила, но уже безмерно любила. На кухне уже висели уютные занавески, красные в белый горох, а стена в меньшей комнате увешана работами Равенны и некоторыми удачными своими. От прежних хозяев остался лишь чужой запах, который Ида старательно вымывала каждую неделю. Она подумывала завести кота или кошку, чтобы было не так одиноко, но пока не решалась: ей хотелось побыть наедине с собой после развода и переезда из маленького городка.
Квартира эта ассоциировалась у женщины с тёткой, Марьей Георгиевной, родной сестры её матери. Она любила, чтобы её называли именно так – Марья, а не Мария. Ида очень любила её, особенно радуясь приезду из далёкого Саратова в детстве. Две родные сестры, были на удивление разными. Старшая, властная и неугомонная Вера, младшая, молчаливая и замкнутая Мария.
Ребенком Ида за несколько дней готовилась к долгожданному визиту тёти, каждый раз выдумывая в подарок что-нибудь новое: то игольницу в виде ромашки, то колечко из проволоки. Женщина покрутила в руках чашку и вспомнила, как держала почти такую же «тёть Марья» – пухлые пальцы в синих венах подрагивают, когда тонкие губы касаются фарфора, голубые глаза приятно щурятся, на блюдце печенье с глюкозой.
– Ягодка моя, – улыбалась она, гладя Иду по голове, – расти большая, красивая! Длинная коса – Идина краса, румяные щёчки у Иридочки-дочки…
Марья Георгиевна, которая страдала диабетом, а потому не могла иметь детей, обожала свою племянницу, привозя ей книжки с волшебными сказками, игрушечный домик с маленькими человечками или просто сладости. Ида вспоминала с нежностью запах мятных карамелек, специальных конфет для диабетиков, которыми часто пахло от тётки, ими она регулировала процент сахара в крови. А резкий дух спирта, которым Марья Георгиевна протирала кожу перед инъекцией инсулина, накрепко связался у девочки с тревогой.
Став старше, Ида стала сдерживать свои чувства к тётке, чтобы не обидеть мать, которой внимания доставалось меньше. Но Вера Георгиевна, либо не замечала, либо не придавала значения