Запечатанный конверт он взял с собой, чтобы отправить по дороге к баронессе Вревской, Зизи его молодости, ожидавшей его для обещанного ранее посещения Эрмитажа. Поэт бросил жёгшее пальцы письмо в один из почтовых ящиков, которые совсем недавно появились в столице. Дело было сделано, но душа требовала облегчения, и он излил свои метания давней тригорской подруге, хотя поначалу разговор зашёл вовсе о других вещах. Евпраксия Николаевна напомнила о желании Александра Сергеевича, чтобы её мать либо муж выкупили Михайловское, оставив за Пушкиным только усадьбу с садом, где могло бы проводить лето его семейство.
– Всё почти решилось, – щебетала Зизи, поправляя изящный меховой капор, – но в последний момент вмешалась маменька, она сказала, что не хочет потери ваших прав на Михайловское и подсказала хороший выход.
– Верно, – несколько рассеянно отозвался Александр Сергеевич, – она писала об этом в последнем письме.
– Однако вы совсем не рады. – Женщина склонилась к самому его лицу, внимательно вглядываясь в усталые черты. – Что с вами, мой дорогой, вы нездоровы? Михайловское было так важно для вас, и вдруг…
Он грустно улыбнулся:
– Тоска, милая Зизи, меня съедает тоска.
Баронесса взмахнула своими округлыми ручками. Со времён тригорской молодости Евпраксия заметно пополнела, рождение четверых детей сказалось на ней заметно. Он подумал, что Натали, в отличие от старой подруги, стала лишь прекрасней, словно каждый их ребёнок дарил матери ещё больше женственности и несравненного обаяния.
– Ах! Если бы мы были в Тригорском, я сварила бы, как прежде, жжёнку из рома, и вы, отведав её, смеялись бы как сумасшедший!
– Из ваших бесценных ручек, Зизи, я нынче выпил бы и яду.
– Не шутите так! – она отдёрнула руку, над которой он склонился для поцелуя. – Теперь уж я не оставлю вас в покое, говорите, что случилось.
– Разве вы не слышали, о чём болтают в свете?
– В свете о многом сплетничают, и у нас, в глуши, про вас рассказывают всякие небылицы. Тошно слушать эти гадости!
Он помрачнел, нахмурил лоб:
– Так даже до вас долетело? Как же я устал от всего! Эти бесконечные толки, все вокруг только и обсуждают рогоносца