Мужчина снял пиджак и, аккуратно свернув, отложил его на сидение рядом, а сам пересел ко мне и коснулся холодными пальцами груди, на которой и была завязана ткань. Странное чувство предвкушения чего-то большего, чем просто освобождение от оков красного шёлка, поселилось в душе, но я тут же попыталась вытравить гложущее изнутри ощущение.
Вместо того, чтобы быстро развязать меня, незнакомец стал медленно поглаживать тело через ткань, словно желал меня возбудить, сломить сопротивление, но я никак не хотела поддаваться. Пальцы дошли до вершины вздрагивающей от каждого вздоха груди, и я тут же попыталась отодвинуться.
– Не трогайте, – попросила я, понимая, что слова бесполезны. Если захочет – возьмёт меня силой в любой момент.
К моему изумлению, он тут же убрал руки и одним движением развязал ткань. Она сразу ослабла, и я смогла сесть, прикрывшись и поджав по себя голые ноги. Мужчина наблюдал за мной с нескрываемым интересом и словно не мог найти объяснение моему поведению.
– Зачем ты пошла на аукцион, Мишель? – будничным тоном поинтересовался он, словно спрашивал о погоде на улице. Даже и в мыслях не было делиться с человеком, который меня купил, жизненными проблемами.
– Меня зовут Мира, – поправила я его, глянув прямо в лицо. Его холодные голубые глаза пронзали до глубины души. Он словно смотрел сквозь телесную оболочку, хотел заглянуть в душу, чтобы вырвать оттуда правильный ответ. От одного его взгляда по телу бежали мурашки, а между ног становилось слишком влажно. Я опустила глаза, понимая, что проиграла битву взглядов, которая ещё даже не началась. Незнакомец коснулся моего подбородка и приподнял голову, чтобы я не могла больше отвести глаза.
– Тебя зовут так, как я сказал, – жарко прошептал он. Странная пульсация между ног заставила меня сжать их сильнее. – Ты – моя покупка. Моя собственность. И я буду называть тебя так, как мне захочется. И ты будешь делать всё, что скажу я, рано или поздно.
– Или никогда, – прошептала я одними губами и зажмурилась, заметив, что в его глазах блеснул огонёк злобы. Сейчас он меня ударил. Щека будет болеть долго… Хоть бы только не до крови…
Ладонь переместилась на щеку и стала нежно гладить. Я приподняла ресницы, чтобы вновь посмотреть на него, но ничего, кроме уверенности в себе и мужества я не увидела. Он собирался покорить меня силой, но не физической. Сломить морально, чтобы я стала зависима от его голоса, чтобы его запах вызывал во мне волнительный трепет, чтобы нежные поглаживания стали для меня чем-то вроде воздуха. Тяжкий ком подошел к горлу от осознания, что когда-нибудь я могу поддаться. Что тогда со мной будет?
– Ты проведешь взаперти в моем доме всего неделю, – начал он, не переставая ласкать мою щеку. Перейдя к уху, мужчина задел мочку и стал её щекотать. – За эту неделю ты либо сама согласишься лечь со мной, либо придётся отрабатывать деньги сквозь боль и слезы. Выбирай сама. А как дальше – посмотрим. Обычно женщина мне