Соло с удивлением узнал мать Мионы. Он на одном дыхании взлетел на холм:
– Что случилось?
– Пойдем со мной, его нет дома, он ушел и не скоро вернется. Скорее, Соло, прошу!
Женщина говорила на ходу, крепко держа парня за руку и ведя его за собой.
– Миона заболела. Она не просыпается уже третий день. Никто не понимает, что с ней.
Хрупкие женские руки с нечеловеческой силой вцепились в плечи Соло:
– Я знаю, только ты сможешь спасти ее. Только ты! Я пробовала, но мы не можем помогать кровным родственникам! Соло, верни мне мою дочь, верни.
Ее ноги подкосились и, под гнетом отчаяния, женщина рухнула на колени.
– Иди скорее, мальчик, прошу тебя.
Когда Соло взошел на знакомое крыльцо, солнце окончательно уступило небосвод луне и та, бесстыдно заглядывая в окна, освещала кровать с лежащей на ней девушкой.
Соло поразила ее резкая худоба и смертельная бледность. Под прозрачной кожей отчетливо проступали голубые нити вен, и лишь по слабому подрагиванию пульса на висках можно было догадаться, что жизнь еще держится в этом хрупком теле.
Соло шепотом позвал ее. Потом громче. Еще громче! Нет ответа. Он хватал ее за щеки, за плечи, за руки и звал, звал.
– Господи, да что же это?
Соло склонился над телом девушки и заскрежетал зубами.
– Как это неправильно. Как глупо и жестоко! Но я что-нибудь придумаю, девочка моя, ты потерпи немного. Все будет хорошо, Миона, ты обязательно поправишься.
Юноша вдруг вспомнил о несчастной матери, что вот-вот войдет в дом, в надежде вновь увидеть дочь здоровой. Надо срочно бежать к деду, он знает, что делать.
– Я скоро вернусь, – сказал Соло, оставляя на губах Мионы поцелуй.
– Прости, но я ничем не смогу вам помочь, – сказал дед, как только Соло обратился к нему, – боюсь, время упущено.
Отчаяние брызнуло из глаз правнука и резануло деда по сердцу. Старыми морщинистыми руками он провел по взлохмаченным волосам Соло.
– Проси Господа. Обратись к нему с открытым сердцем, ни минуты не сомневайся, и тогда он услышит тебя.
– Но почему, скажи мне, почему он так жесток? Зачем хочет забрать ее? За что наказывает?
– Он? Соло, разве это Он так жесток? Прошу тебя еще раз, ни минуты не сомневайся.
А теперь иди. Не стоит терять время.
10
Чуть только выдавалась свободная минутка, Анжи, не в силах сдержать эмоций, рвущихся наружу, находила Татьяну и «висла у нее на ушах». Центральной фигурой ее повествования являлся Алеша. Анжелика, мечтавшая о любви, нашла, наконец, предмет для обожания, и Татьяна стала невольным наблюдателем зарождающегося романа.
С появлением в больнице новых людей, стали происходить странные вещи, которые прямо-таки изумляли ст. медсестру.
«Мир сошел с ума», с некоторой досадой думала она. И кто бы с ней не согласился, видя, как красавец – мужчина Виктор Григорич, вьется