Сад датского короля. Женя Онегина

зонте. Огромный белоснежный паром, входящий в порт.

      Звук приближающегося поезда.

      Бесконечный людской поток и неразборчивый гул на тысяче языков вокруг.

      Наглая чайка уселась на широкий каменный парапет и уставилась на Матвея черным глазом. Склонила голову на бок, ожидая подачки. Матвей кинул ей орешек в меду из бумажного кулька, который сжимал в руке. И птица хищно щелкнула крючковатым клювом, заставляя парня попятиться. Матвей тут же споткнулся на неровной брусчатке, со всего маху наступил ногой в лужу, обдав брызгами грязи все вокруг. Послышались сдержанные ругательства, и Матвей поспешил скрыться в лабиринте узких улочек Вышгорода.

      Смеркалось. Со стороны собора Александра Невского раздался нестройный колокольный звон.

      Пора было подумать о ночлеге.

      Не таким Матвей представлял себе возвращение в город юности. Совсем не таким.

      Кружа по мрачным улицам, он искал окна. Их окна. Те самые, что располагались под ветхой крышей старого здания и выходили на потемневшую кладку крепостной стены. В их комнатушке всегда было сыро. И темно. Узкая кровать, на которой они каким-то чудом умещались вдвоем, пара скрипучих стульев и колченогий стол с потертой столешницей. Майя упорно накрывала его белоснежной кружевной скатертью. И цветы. В их затхлой комнатушке повсюду были живые цветы.

      Когда-то Майя работала цветочницей у Вируских ворот.

      Утром, едва появилась возможность сойти на берег, Матвей кинулся туда. Ища среди толпы нарядных девушек, тетушек и совсем еще девочек одну единственную.

      Снова и снова вглядывался он в незнакомые лица, надеясь увидеть пронзительный взгляд глаз цвета индиго. Но Майи там не было.

      Сколько лет прошло? Три года? Пять?

      Тем временем Длинная Нога стремительно пустела. Стайка туристов под предводительством уставшего за день гида плавно обогнула Матвея, застывшего посреди пешеходной улицы, и вскоре исчезла в густой темноте надвратной башни. Матвей сжал в руке тлеющий окурок, поежился зябко и решил, что нужно идти за ними. Внизу, в старом городе кипела жизнь. На Вышгород же опускалась ночь.

      На мгновение молодой человек задержался у арки Короткой ноги, второй из двух возможных дорог, ведущих на улицу Рыцарей. Всего сотня ступеней вниз, и он будет в двух шагах от Ратуши.

      – Эй, парень! – раздался за его спиной нетрезвый хор голосов. – Покурить есть что?

      Компания молодых людей обратилась к нему на ломанном русском и пьяно загоготала.

      Недолго думая, Матвей нырнул в темноту надвратной башни и зашагал вниз по узкой лестнице. Многочисленные сувенирные лавки, расположенные на этом спуске, были уже закрыты. Матвей остановился, прислушиваясь к неясному шуму вечернего города, развернулся и решительно пошел наверх.

      К саду датского короля.

      Там тоже было пустынно. В неровном электрическом свете фигуры чёрных монахов смотрелись до одури жутко. Особенно та, что застыла на крепостной стене. На лавочке недалеко от Девичьей башни устроилась парочка. Еще совсем юные, они целовались, не замечая ничего вокруг.

      И Матвей почувствовал, как тупая, совершенно иррациональная ревность скрутила его внутренности. С силой сжав кулаки, он обнаружил, что так и не избавился от окурка. Торопливо кинул его в ближайшую урну и потянулся в карман куртки за новой сигаретой. Девчонка на лавочке хихикнула и улеглась, положив голову на колени своему возлюбленному. Вытянула длинные ноги в рваных джинсах. Рука парня по-хозяйски скользнула на ее живот. Матвей поспешил отвернуться.