Я так сильно задумалась, что очнулась, лишь заслышав музыку. Николас устало улыбнулся и вдруг решительно приблизился к Розмари, стоящей чуть поодаль. Та замерла и с трепетом воззрилась на его протянутую руку.
– Вы примете мое приглашение, леди Дейврут?
По толпе тут же прокатился шепоток:
– Пригласил первой эту безродную выскочку…
– Какое оскорбление!
Розмари неверяще взглянула в лицо Николаса и несмело вложила ладонь в его руку.
– Уму непостижимо! – негромко проговорила маменька, а затем, склонившись к моему уху, прошептала: – Дорогая, я отойду на минутку. Будь хорошей девочкой и помни: ты обязана впечатлить короля.
Обронив это напутствие, она кокетливым движением поправила бриллиантовую сережку в ухе и направилась в сторону хлыща. Я, разинув рот от удивления, молча проводила взглядом ее мелькнувшую в толпе юбку.
– Выглядите уязвленной.
Я вздрогнула и обернулась. Позади меня стоял Максвелл и, покачивая в руке нетронутый бокал с вином, смотрел на меня с легкой насмешкой.
По телу прокатилась волна жара, и, наверное, поэтому я не смогла выдумать тактичный ответ:
– Мне казалось, что на этом приеме я – основная цель маменьки. Но, видимо, я ошиблась.
Максвелл чуть кивнул и лениво пригубил вина.
– Думаю, у вашей матери приоритеты расставлены весьма… неожиданно. К слову, репутация секретаря лорда Олдриджа вызывает сомнения.
Я оторвалась от лицезрения кружащихся в танце Николаса и Розмари и деловито уточнила:
– Этот секретарь бабни… То есть дамский угодник?
Я все еще была сосредоточена на происходящем на паркете, поэтому скорее ощутила усмешку Максвелла, чем увидела ее.
– Нет, альфонс. Он уже разорил парочку богатых вдов.
Я тут же позабыла о Николасе и Розмари, как о чем-то несущественном. В моем воображении одна за другой предстали страшные картины. На одной из них восьмилетняя я вновь оказалась в соседском саду, где рвала яблоки, чтобы хоть немного унять голод.
Тьфу, Ники! Перестань вспоминать собственное детство! Уверена, что бедность у знати выглядит как-то иначе…
И все равно желудок испуганно сжался в тугой узел.
– Дайте сюда, – бесцеремонно потребовала я и подбородком кивнула на бокал в руке Максвелла. – Мне сейчас нужнее.
Максвелл приподнял бровь, но протянул мне вино. Я залпом осушила фужер, будто выпила горькое обезболивающее, и поморщилась. Это не прошло мимо внимания Максвелла. Он чуть заметно дернул уголком губ.
– Хороший метод, но не советую прибегать к нему слишком часто.
– Учту,