– Ты с нами, Аленька? – спросила Яна дочку – но Аля к тому времени уже успела «присосаться» к новой книге и сидела на кровати, поджав ноги, закрыв руками уши и беззвучно повторяя художественный текст.
– Бесполезно, Яна Лаврентьевна! – заметила Лиза. – Алевтина уже in angello cum libello уединилась. Её теперь никакой силою с места не сдвинешь.
– И ведь не спросишь – в кого такая уродилась? – вздохнула мать. – И так понятно, в кого. Ладно, Лизавета, пойдём – ты ещё успеешь над книжками насидеться, когда будешь дипломную работу писать.
Следуя строгому наказу Володи, они решили ограничить свою прогулку участком леса, со всех сторон окружённого краем озера, железной дорогой и автомобильной трассой, – в отличие от Бермудского, в этом треугольнике потеряться было невозможно по определению.
– Надо же, ягоды! – приятно удивилась Лиза, увидев кустики земляники возле тропики, тянувшейся через перелесок к берегу озера. – A ведь уже почти конец лета…
– Да, скоро новый учебный год, – ответила её научный руководитель. – A ты над темой уже начала работать? Или у тебя сейчас другое на уме?
– Да как можно, Яна Лаврентьевна! Мы с Олежеком поженимся только после защиты. A у него ещё военные сборы – без них звание не присвоят.
– A дальше какие планы? Ну, у тебя-то понятно – аспирантура, а он как?
– Он тоже хочет экзамены в аспирантуру сдавать. Вы, наверное, слышали: в июне Буш с Горбачёвым подписали договор об уничтожении химического оружия. Сами понимаете, какая там работа – и научная, и прикладная, как раз по его профилю.
– Да, тема интересная и очень актуальная! Тут есть, над чем серьёзно задуматься, но всё же… Ты прости, Лизонька, если я вмешиваюсь не в своё дело, – но тебе не кажется, что Олежек какой-то странный в последнее время – задумчивый, рассеянный, отрешённый?
– Кажется, Яна Лаврентьевна, кажется! Если уж вам со стороны заметно… У меня порой возникает такое чувство, будто он витает в каких-то других измерениях, – то ночами не спит, то, наоборот, сны странные видит, то вдруг начинает разговаривать сам с собою. Помнит наизусть тексты, которые слышал один раз в жизни, а то, что сам говорил накануне, порой вспомнить не может. Хотя, возможно, просто заучился – всё-таки последний курс.
– Ну, он у тебя парень крепкой закалки, справится, вытянет! Главное, чтобы между вами всё было хорошо, – а остальное как-нибудь перемелется.
Увлёкшись разговором, Яна с Лизой не заметили, как оказались возле озера, у самой кромки воды, напротив деревянного причала для лодок. Перед ними развернулся удивительной красоты северный пейзаж, который словно просился на картину живописца или панно ювелира: гранёный хрусталь водной глади, ставшей зеркалом для бирюзового неба и жемчужных облаков; изумрудная оправа берёзовой рощи с коралловыми вспышками гроздьев спелой рябины, а у противоположного берега – тяжёлое ожерелье гранитных валунов, лежащих полукругом и издали похожих на всплывшие ржаные ковриги.
– A помните, – спросила Лиза Яну Лаврентьевну, –