Вытирая ножи, Оксана выглянула из кухни, откуда еще не выветрился кофейный дух, лезвие поймало солнечный отсвет, перебросило на соседнее.
– Жаль, что вы оба москвичи… А то были бы две сибирские язвы!
Сашка крикнула уже с порога:
– Мам, он годится в отцы, я согласна!
И выскользнула за дверь: «Все, я ушла».
В расширившихся от изумления зеленых глазах Оксаны заблестели искорки счастья:
– Господи… Она действительно это сказала? Или мне послышалось?
– Мадам, вы сомневались, что я очарую вашу дочь?! Обижаете!
В тот момент Артур забыл добавить «младшую», словно другой и не было. Машу за этот год он видел всего пару раз…
– Подъем. Ты нужен. – Разумовский тяжело закашлялся в трубку.
Пришлось отстранить телефон от уха. Уже все было ясно, и шелест мелких озерных волн обреченно стихал вдали следом за морскими. Никуда они сегодня не едут…
– У меня выходной.
– А у меня склероз, по-твоему?! Если бы могли обойтись без тебя, не позвонил бы…
Потолок набряк серой тоской и опустился на два с половиной метра – больше и не требовалось, чтобы комната превратилась в кирпичный гроб.
«Я замуровал себя в этой чертовой работе», – признал Артур с раздражением, заранее зная, что ничего не станет менять. Даже ради Оксаны… И это ощущение безнадеги – минутное. А, едва отбросив одеяло, он опять станет поджарым гончим псом, готовым идти по следу, забыв о пище и воде. Ну, образно говоря… Поесть-то Логов не забывал. А его живой водой сейчас была Оксана, от которой он уже отказался в ту секунду, когда ответил Разумовскому:
– Сейчас буду. Как же без меня-то…
– Ты там уйми сарказм! – буркнул Разумовский. – Жду.
Показалось, или телефон хрустнул в руке? Хотелось засадить им в стену, чтобы все приказы осыпались за письменный стол, стоявший напротив кровати. Там много чего валяется, руки до уборки не доходят. В его доме давно не было женщины… Оксана ни разу не оставалась ночевать, ей было неловко, да и жалко бросать Сашку – вдруг ей станет страшно ночью?
– А ничего, что твоей нежной лялечке уже восемнадцать? – поддевал он, но Оксана отмахивалась обеими ладонями:
– Это ж только по паспорту! Она совсем ребенок еще… И не нападай на мою девочку.
На самом деле ей тоже было понятно, что Сашка почти сразу стала его союзницей. И Оксане это нравилось.
– Ты напоминаешь ей Алена Делона в тех старых детективах, где он мрачный и умный, – как-то пояснила Оксана, посмеиваясь.
– Я вообще не мрачный! Но умный, это да…
Она коснулась его макушки:
– Только у тебя волосы чуть вьются, а у него нет.
– Это наследие моего прадеда-еврея… Откуда этот ребенок знает Делона?
– Сашка смотрела фильмы с ним в оригинале – практиковалась в французском. Потом забросила его.
– Бедный старик Ален…
– Французский забросила! Решила, что произношение у нее ни к черту. И лучше