– Я… я немного сухих дровишек нашла, – оправдывалась Динка, собирая в ведро рассыпанный вокруг мусор. – Сейчас на сухие палочки положу сырые дощечки, и огонек будет гореть так, как вам нравится.
Не за что больше было прицепиться к племяннице, и Нестор ушел. На пылающие поленья Динка положила сырые, боясь, что снова дядя вернется и будет кричать на нее за слабый в печке огонь.
Часто, спрятавшись ночью под свое одеяльце, когда дядя Нестор храпел в свое удовольствие, Динка плакала навзрыд:
«Мамочка! Забери меня отсюда. Забери! Мне здесь плохо. Дядя Нестор бьет меня, ставит коленями на семечки. Мне очень больно стоять. Когда я обнимала его колени, он меня пинал сапогом. Мамочка! Забери меня! Забери!»
Но Динку никто не забирал.
«Смирись, девочка! – однажды ночью шепнул ей кто-то. А, может, ей приснилось это, но девочка запомнила добрые слова: – Тебя ждет счастливое будущее.»
Ей некому было рассказать об этих тайных словах, и она прятала их в свое добром сердечке, которое стучало и стучало дни и ночи.
Как только в окно заглядывал рассвет, Динка поднималась и снова трудилась весь день. И снова над ней стояла тощая фигура злого дяди Нестора, но Динка уже привыкла к его злым словам и уже не втягивала свою головку в плечи, когда над ней гремел неприятный голос родственника.
3
Шли месяцы, и Динка расцветала. Из зеркала на нее смотрели распахнутые темно-каштановые глаза, в крупных завитках волосы ниспадали на ее белые плечики, а алые губки что-то шептали. Динка-картинка и только! Более красивое лицо не нарисуешь!
Однажды, собирая посуду, Динка нечаянно уронила тарелку. Она со звоном разлетелась на части. Тут же, словно он стоял за дверью, появился дядя Нестор.
– Дядя, родненький, простите! – взмолилась Динка. – Я нечаянно! Простите, пожалуйста!
Тяжелая рука Нестора опустилась на головку девочки.
– Ты разоряешь меня! – орал он. – Ты скоро пустишь меня по свету с сумой. – Он снова ударил Динку по лицу, потом еще раз, посильнее, по голове. – Я кормлю тебя, лентяйка!.. Я всё делаю, чтобы ты выросла красивой и счастливой. Я…
Внезапно наступила тишина. Динка хорошо видела, что дядя что-то кричит, размахивая руками, но ничего не слышала: в ушах стоял шум. Дядя подбежал к ней, дернул за руку, затем, пнув ногой осколки разбитой тарелки, быстро вышел.
Динка уже ничего не видела. Сильно болела голова, началось удушье и рвота. Не вызвал Нестор к девочке врача, лишь милостиво разрешил ей два дня полежать в постели. На третий день девочка снова не встала, и ночью к ней неожиданно появился ангелочек и нежно погладил рукой про ее горячей головке:
– Все пройдет, девочка. Ты завтра будешь здорова. Трудись по-прежнему и жди своего часа. Я тебе помогу… Обязательно помогу!
«Не сон ли это? – думала Динка, не открывая