– Простите меня, мадемуазель… но я не могу согласиться… я не могу принять вашего великодушного предложения…
– Почему же?
– Меня попытались вызвать на улицу, чтобы не входить сюда именем закона; но теперь, если я не выйду, они ворвутся к вам… Я никогда не соглашусь подвергнуть вас таким неприятностям. Да и что мне тюрьма, раз я спокоен за мать?
– А ее горя, беспокойства, страха вы в расчет не принимаете? А отец ваш, эта бедная девушка, любящая вас, как брата, вы их забыли? Послушайтесь меня, избавьте вашу семью от лишних терзаний… Оставайтесь здесь; я уверена, что еще до вечера, залогом или чем другим, я добьюсь того, что вас избавят от этой неприятности…
– Но ведь если бы даже я и принял вашу великодушную помощь, все равно меня здесь найдут и арестуют.
– Ну, уж нет! Между прочим, этот павильон служил некогда маленьким домиком! – засмеялась Адриенна. – Видите, в каком оскверненном месте я живу![149] Так вот в этом самом павильоне есть потайная комната, так ловко устроенная, что никому ее никогда не найти. Жоржетта вас туда проведет, и вы там посидите… Можете на досуге написать мне стихи, если ситуация вас вдохновит.
– Как вы добры! – воскликнул Агриколь. – Чем я заслужил столько милостей?..
– Как чем? Допустим даже, что ни ваше положение, ни ваш характер не вызывали бы во мне интереса. Представим себе, что я ничем не обязана вашему отцу за его трогательные заботы о моих родственницах, дочерях маршала Симона, – но остается Резвушка!.. Подумайте о ней, месье! – сказала, весело улыбаясь, Адриенна. – О Резвушке, которую вы возвратили моей нежной привязанности!.. Видите, мой милый, – прибавила эта странная и сумасбродная девушка, – если я так весела, то это доказывает, что я нисколько за вас не боюсь… Кроме того, я чувствую себя сегодня особенно счастливой. Итак, прошу вас, дайте мне скорее ваш адрес и адрес вашей матери, а затем следуйте за Жоржеттой и сочините для меня какие-нибудь милые стихи, если только не очень соскучитесь в своей тюрьме, куда попали, чтобы избежать тюрьмы же…
Пока Жоржетта провожала кузнеца в тайник, Геба подала своей госпоже серую бобровую шляпку с серым же пером, так как Адриенне надо было пройти через весь парк, чтобы добраться до большого дома, где жила княгиня Сен-Дизье.
Через четверть часа после этой сцены в комнату госпожи Гривуа, главной горничной княгини, таинственно прокралась знакомая нам Флорина.
– Ну, что нового? – спросила Гривуа девушку.
– Вот мои сегодняшние заметки, – сказала Флорина, подавая дуэнье записочку. – Хорошо, что у меня прекрасная память!
– В котором часу вернулась она сегодня утром домой? – с живостью спросила дуэнья.
– Кто?
– Мадемуазель Адриенна.
– Она не выходила, так как принимала ванну в девять часов утра.
– Значит, она вернулась раньше девяти, потому что дома не ночевала! Вот до чего дошла эта особа!
Флорина с удивлением взглянула на госпожу Гривуа.
– Я