– Габриель здесь? – спросила с радостным изумлением Горбунья.
Мы уже упоминали, что она росла вместе с ним и Агриколем.
– Да, – отвечал кузнец, – он здесь со мной и с отцом уже целых полчаса.
– Как я буду рада повидать его! – сказала Горбунья. – Он, наверно, пришел тогда, когда я заходила к твоей матери спросить, не нужна ли помощь девушкам. Но они еще спят, бедняжки, так сильно, очевидно, утомились. Госпожа Франсуаза дала мне письмо твоему отцу… она только что его получила…
– Спасибо, голубушка!
– Ну, а теперь, раз ты побыл уже с Габриелем, не мешкай, уходи… Подумай, какой будет удар для твоего отца, если тебя арестуют в его присутствии…
– Ты права… нужно спешить… Я невольно забыл свои опасения в обществе отца и брата!
– Отправляйся скорее… Быть может, если госпожа де Кардовилль согласится тебе помочь, часа через два ты совершенно спокойно вернешься к своим!
– Верно. Я спущусь через несколько секунд.
– А я пойду покараулю внизу… и если что замечу, то мигом прибегу тебя предупредить. Только не мешкай…
– Будь спокойна!
Горбунья быстро сбежала с лестницы и пошла к воротам, чтобы посмотреть, что делается на улице, а Агриколь вернулся в свою комнату.
– Отец, вот вам письмо; матушка только что его получила, она просит вас его прочесть.
– Ну, так прочти за меня, сынок!
Агриколь прочел следующее:
«Милостивая государыня!
Я получил извещение, что вашему супругу поручено генералом Симоном весьма важное дело. Будьте любезны передайте ему, как только он приедет в Париж, что я прошу его без промедления явиться в мою контору в Шартре[112]. Мне поручено передать ему и только ему лично важные для генерала Симона документы.
Дюрон, нотариус в Шартре».
Дагобер с изумлением посмотрел на сына и сказал:
– Но кто же мог предупредить этого господина о моем возвращении в Париж?
– А может быть, это тот самый нотариус, которому вы посылали бумаги и чей адрес вы потеряли?
– Нет, я хорошо помню, что его звали не Дюран… да и, кроме того, он нотариус в Париже, а не в Шартре… Но, с другой стороны, раз у него имеются важные бумаги, которые он должен вручить мне лично… – продолжал размышлять старый воин.
– …то, конечно, вы должны, не теряя времени, к нему ехать, – сказал Агриколь, почти радуясь двухдневной разлуке с отцом, во время которой его собственное положение как-нибудь определится.
– Дельный совет, сынок!
– А это разве расстраивает ваши планы? – спросил Габриель.
– Немножко! Я рассчитывал этот денек провести с вами, детки… но что делать… долг прежде всего. Раз уж я из Сибири сюда добрался, так съездить из Парижа в Шартр – пустяки, когда речь идет о важных делах. Через двое суток я вернусь. Но все-таки это странно. Вот уж, черт меня возьми, не думал я, что мне придется покинуть вас сегодня же