Новый год по распродаже. Евгения Ивановна Хамуляк

сердце Антонио («А может и не Антонио», – опять подумалось Анне) подсказало, что сей подарок станет желанным для любимой.

      – Ты бы хотел видеть меня в этом в новогоднюю ночь? – искренне спросила Анна, в душе надеясь на чудо: что милый выкинет благородный финт, покается и пригласит в любимый ресторанчик, чтоб замолить глупость с волосатым подарком.

      Но Антонио почесал нос, вдруг вспомнив, что у него имелась аллергия на животных с шерстью. Нежелательно было оказаться с шерстяным купальником, пусть и дорогой марки, рядом. Только не хватало соплей и слёз в этот замечательный праздник, который так любила его мама.

      – Значит, это желание обоюдное… Мы тоже не хотим видеть тебя в этот Новый год, – вынесла вердикт Анна, отвечая за себя и волосатый подарок, с орловской рачительностью засовывая его в комод. Где-нибудь в хозяйстве эта мочалка да пригодится. А вот Антонио, к сожалению, в этом хозяйстве места больше не было.

      ***

      –Расстаться в канун новогодних праздников… Надо быть полной идиоткой! – с горечью корила себя Анна, когда до Нового года оставалось пара дней. – Ладно это чёртово Рождество, но Новый год с кем теперь справлять?

      Ещё одним неприятным для иностранца моментом на чужбине являлась разница в проведении праздников. Испанцы Рождество традиционно справляли дома с семьёй с весьма престранными обычаями. Например, вместо шикарных салатов и закусок, к которым так привыкли русские и советские души, ели обычный суп с макаронами и фрикадельками, а на второе зажаривали молочного поросёнка и давали возможность разбить его хребет самому малому члену семьи. Покалеченный поросенок обычно всегда падал на пол из детских рук. Затем всем сборищем его ловили под столом и радостно поглощали, разрывая мясо на куски. Варварскую традицию Анна не разделяла, как её ни уговаривали, что пыльный поросёнок, съеденный в Рождество, приносит удачу.