– Куда путь держите? – спросил Люциус.
– Еду от тётушки. Как раз мимо проезжала и решила навестить вас.
С их первой встречи прошло несколько дней. Но ничего в их жизнях так и не поменялось.
– Как поживают они? – спросил Люциус, теребя серёжку в своём остром ухе.
– Ох, чудесно, но и ничего интересного. Вирджиния не выходит из своего убежища.
Оглядев окружающий полевой быт, Джулия сказала:
– Помню, что очень-очень давно и я жила в таких условиях. Но теперь, куда бы я ни отправилась, везде меня ждут дома и королевские приюты. Не дают мне спокойно пожить в лоне природы!
– У вас столько книг, да и наверняка платьев бесчисленное количество… Какая же вам природа.
– Иногда всё равно хочется пожить вот так вот, просто и скромно.
– Что ж, если хотите – оставайтесь.
– Уж не думаешь ли ты, что я тебе навязываюсь, дорогой Люциус!
– Я вообще о таких мелочах не думаю. Если хотите – оставайтесь. Я не возражаю.
Люц не представлял, о чём в этот момент подумала Джулия. Она вспомнила войны Второй эры. Работа санитаркой. Да, она побывала когда-то под градом не стрел или камней, а под живым огнём и смертельным газом. Почему именно сейчас она это вспомнила – ответа не было. Но что-то в её бессмертной душе передёрнулось, и она отказалась от затеи оставаться здесь.
– Нет, Люциус, прости, вынуждена ответить отказом.
– Что ж, ваше право.
– Но я предлагаю тебе остановиться у меня.
– С чего такие предложения?
– Подумала, что ты устал уже жить вот так вот. Что стоит иногда и на чём-то мягком поспать.
– Я спал в местах и похуже. Это, по сравнению с некоторыми людскими переулками, просто сказка.
– И всё же, на своём предложении я настаиваю. Ни я, ни моя семья не хотим, чтобы один из немногих потомков вампирского рода ночевал средь лесов и полей как изгнанник. У вас, возможно, ещё будет время заночевать на сырой земле, но сейчас, когда у вас есть возможность пожить в тепле, дорогой Люциус, не отказывайтесь от этого предложения.
Возможно, кто-то увидит в этом предложении какой-то интимный или лирический намёк, однако всё намного проще. Во всём мире, и человеческом, и волшебном, осталось всего четыре вампира: Люциус, его старший брат Вальдемар, жена Вальдемара Лилит и их дочь Сабрина. Больше никого после падения Второй эры не осталось из народа ночи. Семья Целестибус-Потестатем понимала, что спасти всех не сможет, поэтому поставила на кон судьбу двух маленьких Вальдемара и Люциуса. Время шло, и ожидание начало постепенно оправдывать себя – появились Лилит и Сабрина в их рядах. И Бессмертное семейство с большим уважением относилось к этой вспыльчивой и резкой семейке Вольф.
Джулия примерно понимала, что творится у Люца в голове, о чём он думает. А размышлял он о том, что из-за вечных распрей и недопонимания с братом Судьба привела его на улицу. Люциус