Мэтт. Акулина Вольских

никто из моих знакомых не закатывал такого. Музыка проникала тонкими ниточками к центру груди, наполняла голову приятной дымкой.

      Я быстро втянулся в происходящее. Стоя в стороне от импровизированного танцпола, общался с парнями и ловил на себе заинтересованные взгляды девчонок, дергающих своими прелестями под заводную музыку. Одна из них, посмелее, пыталась вытянуть танцевать и меня, но что-что, а этого я делать точно не планировал. После отказа, она отошла чуть дальше и продолжила попытки заинтересовать меня на расстоянии. Изгибалась, попадала в такт, выгодно выпячивая округлую грудь и покусывая розовые губки. Надо сказать, попытки её не были безуспешными. Уже через несколько минут такого воздействия на мою неокрепшую подростковую психику и бушующие в крови гормоны, я шагнул к ней с целью пообщаться ближе, но влетевший в двери приятель сбил мой настрой внезапной фразой:

      – Вы видели, что там творится? – с широко раскрытыми глазами сказал он, перекрикивая музыку. – Такой грохот стоял. Я думал, во всей округе стекла повылетают.

      Разумеется, никто ничего не понял. Некоторые и вовсе не обратили внимания, другие развернулись к нему, ожидая подробностей.

      – Взрыв, – пояснил парень. – Не слышали что ли? Там такое зарево, за милю видно. Да вон, смотрите.

      Он опустил пальцем ламели жалюзи, открывая нам вид на очаг бедствия. Едва он это сделал, как в грудь ударила тревога. Запад. Западный выезд из города. Примерно над фермой Джека сейчас алело яркое зарево, которое на фоне чёрного неба выглядело еще более устрашающим.

      – Генератор, – прохрипел я и кинулся к выходу, грубо отпихивая людей.

      – Эй, ты куда? – крикнул мне вслед Малкольм, но я не обернулся.