– Ну, и живите. Никто же не отберëт.
Смахивая слëзы, отходит к окну. Сзади, в кармане коляски, игрушка. Вытаскиваю, протягиваю Марку. Не смотрит.
– Да, ему всë равно, можешь не стараться! – обиженно.
Всовываю в пальцы резинового зверька. Сжимает, не глядя. Ещё раз, ещё раз, еще раз… Звука не раздается.
– У него пищалка из игрушки выпала, – рассматриваю я игрушку в его руках снизу.
– Это я вытащила. Достало уже… Пищит и пищит. Сил нет слышать!
Мля…
– Держись, брат, – треплю по голове.
Медсестра наконец-то уходит. Я подхожу ближе к отцу.
– Здравствуй, сын. Был уверен, что ты придёшь.
Жесть… Год назад ещё был цветущим мужчиной, теперь иссушенный старик. Как быстро, неожиданно, неумолимо и страшно.
– Как ты?
Болезненно и мутно ухмыляется.
– У меня несколько просьб. Всë по канону.
Киваю.
– «Дети из нашей семьи не должны быть брошены».
– Согласен.
– Проследи. У меня три сына и внук.
– Прослежу.
– Вторая – мать.
– Мог бы не просить. Бабушку я не брошу.
– Нет. Твоя мать. Маргарита Владимировна… В девичестве Ларина. Теперь Майер. Живёт в Дрездене, адрес есть в сейфе. Пароль ты знаешь. Я поступил жестоко. Хреново теперь умирается. Может, поэтому. Найди еë, что ли. Пообщайся. Скажи, что я был неправ.
– Сделаю.
– Третье. Наталья, выйди…
– Да знаю я и так, что ты скажешь! При мне говори! – с досадой и ненавистью.
Пока отец был в силе, она и близко не смела таким тоном с ним разговаривать.
– Выгони еë… – закрывает он глаза.
Выходит сама, раздраженно хлопнув дверью. Марк даже не вздрагивает.
– Ей положено небольшое содержание. На сына. Если она будет плохо обходиться с ним, отними, найди ему хороший интернат и оплачивай из этой суммы ему содержание. Навещай его.
– Она плохо с ним обходится?
– У него хорошая няня. Наталье сейчас не до него. Впрочем, ему всë равно. Он аутист.
– Мне жаль, пап.
Отворачиваюсь к окну. Жесть… Жесть!
– Наш семейный бизнес в руках Родиона и его команды. Он сменил моих людей. Теперь он – генеральный. Но, юридически бизнес принадлежит всë также их со Златой общему ребенку. Помоги ему найти и вернуть жену. Примириться. Он сожалеет, что потерял её. А Злата… Она не позволит ему всë разбазарить. Мой внук должен получить обещанное. Хоть я и нарушил детали нашего договора с Ольховскими, но суть мне хотелось бы соблюсти.
– Здесь – нет. Прости, отец. За эту женщину и твоего внука между нами будет война. И она уже началась. Злата сбежала не без участия Родиона. Он последний, кто говорил с ней.
– Тогда, ты как старший, обязан гарантировать всем, что они выживут в этой войне.
– Буду к этому стремиться.
– И… Да. Хотел всегда сказать: горжусь тобой. Иди…
Отцовское