Это не может быть он. Но внутри бьётся тревога.
Не хочу выходить на работу!
На подкорке зудит предупреждение Волкова – никакого медиа. Вадим Павлович уговаривает на Инсту и… ещё один ужин, обед, завтрак. На моем окне роскошный букет цветов. Доставка от него. А еще этот «Вахтанг-Демид»!
– Не хочу-у-у… – вою тихо.
– Что?
– Да так…
Сегодня снова эфир.
Брат раскладывает всем в чашки кашу. Арс нетерпеливо крутится у его ног.
– Не расскажешь от кого цветы?
– От начальника, – признаюсь я.
– Ты ему нравишься?
– К сожалению – да.
– А он тебе нет, значит.
– А это не важно. Я не в том положении, чтобы отвечать кому-то взаимностью.
– Но ты же не будешь всю жизнь одна?
– Я не знаю. Пусть всë утрясется. Мне пока не до симпатий.
Накормив Варюшу, укачиваю еë, поглядывая на часы. Не засыпает, крепко держа меня за прядь волос. А мне скоро ехать.
– Зайка моя! Целую в шейку.
Хохочет, сжимаясь от щекотки.
А дочка совсем не похожа на своего отца. Его тонких лисьих черт в неё нет. Природа словно пошла на поводу у моих тайных желаний. Варя похожа на дядю, на Демида. Черты – его. Или я просто продолжаю сходить с ума и видеть то, что желаю.
– Спи, – шепчу, целуя в переносицу.
– Ма-ма-ма…
Напеваю ей тихонько что-то. Задумавшись, смотрю опять в окно. И ловлю себя на том, что пою давно не колыбельную, а красивый грустный романс:
– «И я забываю любимого… Я не хочу вспоминать…»
Но дочка уже заснула.
– Телефон… – шепчет брат.
Нам так неудобно называть друг друга чужими именами, что дома и про себя, мы вообще перестали использовать имена. Кладу еë в кроватку, включаю ночник.
На телефоне пропущенный от Вадима Павловича. Не хочу перезванивать!
– Допоздна не играй, – взъерошиваю волосы брата. – В одиннадцать спать.
– Угу… Можно завтра в тир?
– Что-то ты горячий, – кладу руку ему на лоб. – Как чувствуешь себя?
– Нормально… – увлеченно шпилит в свои стрелялки.
– Давай температуру измерим?
– Да ну нормально я! – уворачивается от моих рук.
На всякий случай кладу рядом с ним ибупрофен.
– Если что – сразу же мне звони!
– Ладно!
Подкрашиваю губы вишневой помадой. На глаза – хамелеоны без диоптрий. Волосы лесенкой ложатся под скулы и прячут овал лица.
У подъезда неприятная неожиданность – машина Вадима Павловича. С колотящимся сердцем иду мимо к своему такси, делая вид, что не заметила. Глупо…
– Алиса! – в спину.
Разворачиваюсь, поджимая губы.
– Здравствуйте.
– Отпусти такси. Я довезу.
– Не нужно.
– Разговор есть, – хмурится он. – Давай в машину. Холодно.
Нерешительно стою на месте.
– Алиса, в чем проблема? Мы рабочие