Изредка проводились партионные испытания ракет (запуск случайным образом выбранной ракеты из нескольких изготовленных, по испытаниям которой делался вывод о качестве всей партии), баллистических ракет 15Ж58, на которые устанавливалась телеметрия БРС-4.
Готовились испытания новой, и как ни странно, еще неизвестной в нашем отделе баллистической ракеты 15Ж65, о которых меня предупреждал полковник Урядник. Я знал, что эта ракета также будет использовать телеметрическую систему БРС-4.
Методика обработки телеметрической
информации на космодроме
Вся принятая измерительными пунктами телеметрическая информация о состоянии ракет, обрабатывалась на вычислительном центре космодрома. Сначала системами Спектр Б1 и аппаратурой ВЛ-АОВИ, созданной на базе ЭВМ СМ-1420, а затем вычислительными комплексами ВЛ-1045 и ВЛ1046, основами которых были ЭВМ ЕС1045 и ЕС1046 соответственно. Однако её анализ на практике производился представителями заводов-изготовителей ракет, и отделом анализа космодрома. Две лаборатории анализа телеметрической информации нашего отдела только проверяли правильность выполнения составленных заводом-изготовителем инструкций сотрудниками третьей- нашей лаборатории, Сотрудники которой в свою очередь проверяли правильность выполнения этих инструкций персоналом комплексов и систем обработки информации.
Мое непонимание функционала лаборатории,
в которую я был направлен служить
Получалось, что целая лаборатория, во главе с подполковником, переносила отображенные техническими средствами Спектр Б1, ВЛ-10 45 и ВЛ-10 46 на бумаге материалы испытаний ракет из одного помещения вычислительного центра в два других, где располагались две лаборатории анализаторов телеметрической информации из нашего отдела, которые на практике проводили только анализ корректности работы сотрудников нашего подразделения, потому, как реальный анализ отображенных на графиках параметров ракет проводился специалистами отдела анализа штаба космодрома, инженерами управлений, воинские части которых эти ракеты запускали, и представителями заводов-изготовителей этих ракет, контроля за которыми со стороны военных практически не было. На мой вопрос служащим лабораторий, в которые наше подразделение передавало графики, почему они не могут сами забирать материалы результатов обработки параметров ракет на вычислительных машинах, я получил ответ «так не принято» Я попросил объяснить мне эту ситуацию своего начальника лаборатории. Он пожал плечами, застеснялся. Сказал, что ответы на такие вопросы выше его компетенции, а мне надо радоваться безделью, и посоветовал обратиться за разъяснениями к начальнику отдела. Я так и сделал.
Начальник отдела, полковник Григорьев сделал многозначительное лицо, и строго указал мне на то, что я просто до конца не разобрался с функционалом лаборатории. Служу в отделе недавно, и мне надо учиться. Чему учиться – не объяснил. И не мог объяснить, потому, как служил в отделе всего лишь на неделю дольше чем я. А до этого не имел никакого отношения ни к телеметрии вообще, ни к методам её обработки в частности. И начальником отдела стал благодаря только вовремя приобретённым командным навыкам. Неудивительно, что с таким руководством,