Петербург. 1998 год.
– Ничего необычного, – Афина собрала пустые чашки и блюдца на поднос. – И каковы сроки?
Йохан коротко усмехнулся:
– В идеале еще вчера. Все наши клиенты одинаковы: сначала пытаются справиться сами, ломают дрова, и только потом обращаются к профессионалам. И вот опять сроки поджимают, а мы должны еще и разгребать тот завал, который устроил заказчик. Конечно, за срочность нам готовы доплатить. Но почему бы ему не обращаться к профи своевременно, это обошлось бы ему вдвое дешевле, а нам сберегло бы много времени.
– Русский анекдот, – фыркнула Афина. – В кабинет терапевта входит скелет. Доктор ворчит: "Вечно эти больные тянут до последнего, и только потом идут к врачу!".
– Это точно, – Свейнссон прошел за Афиной на кухню и присел к столу. – Я собрал группу в Москве, – он подпер кулаком снова отяжелевшую голову. – Луиджи и Чарли завтра выедут на "Стреле" вместе с нами. Ты уже взяла билет?
– Пятое купе в первом классе, – Афина расставила посуду в сушилке.
– Умница, – Йохан потер веки пальцами. Он предпочитал купе в вагоне-люкс в центре из соображений безопасности, и Фина это знает.
Афина завернула кран, поставила на стол пепельницу, устроилась напротив Йохана и выбила из пачки сигарету, задумчиво глядя в окно. Дождь уже стихал, тучи поредели, и от этого на улице стало еще светлее.
– А в Исландии бывают белые ночи? – без всякого переходя спросила девушка. Йохан вздрогнул, вспомнив, как сам сегодня сравнивал Петербург с Акурейри, встряхнул головой и ответил:
– Нет. У нас часто бывают туманы, а на севере страны можно иногда увидеть полярное сияние… Петербург уникален в плане белых ночей летом.
– И не только, – Афина заправила за ухо прядку черных волос. – Ты устал? Ну конечно, ты ведь всегда так увлекаешься работой, что забываешь об отдыхе.
Для гречанки Афина была удивительно сдержанной. Свой темперамент она держала под строгим контролем. Иногда, правда, он прорывался, и горе было тем, кто ухитрился обозлить Афину. Этим она была похожа на самого Йохана. Он очень редко терял самообладание, но его гнев мог быть сокрушителен.
Афина Касканис, острая на язык, своенравная, но талантливая, исполнительная и верная, была одним из его лучших бойцов. И еще девушка была заботливой и отзывчивой, особенно по отношению к нему. Она до сих пор считает, что обязана Йохану жизнью.
– Надо отдохнуть перед выездом, – Афина загасила сигарету и поднялась. – Я постелю тебе в гостиной. А то ты, наверное, в поезде снова толком не спал.
– Ну, не такой уж я и неврастеник, – Йохан тоже поднялся из-за стола. – Я могу принять душ?
– Мог бы даже не спрашивать… Возьми в шкафчиках все, что тебе понадобится.
В гостиной еще стоял запах амбры и мускуса от любимых индийских палочек Афины. На столике оказалась подставка с огарками от двух палочек.
Перед тем,